Читать «Тайные улицы, странные места» онлайн - страница 98

Офигеть, подытожил он сам себе, унося пустые скомканные мешки и оглядываясь на бушующую Моряну, где наверху остался Отан, стоял на самом краю, освещенный полуденным солнцем, раскинув длинные руки и подняв к небу бородатое мокрое лицо.

— Выкупаемся, — сказала Женя, ступая на тропку, ведущую в глубину оврага, — и отдохнем, быстро справились, спасибо тебе.

— Купаться! — он бросил мешки на песок, который под обрывом пророс кустишками сочной зеленой травки, перемешанной с выброшенным из моря мусором — пластиковыми бутылками, кусками белого плавника, обрывками рыбацких сетей — и побежал обратно, выворачивая горячий песок босыми ступнями.

— Женя! — голос девочки догнал его, не сумев остановить, испуганный и сердитый, — куда ты? Нельзя!

— Купаться! — орал Женька, подлетая к мягкому прибою невдалеке от бетонного начала Моряны и на ходу сдирая с себя тишотку, — давай! Можно ж нырнуть тут, с самого края!

Она догнала его у самой воды, толкнула в плечо, разворачивая к берегу. Схватив за руку, резко потянула обратно. Тишотка осталась валяться рядом с мирными пенками маленьких волн.

— Ты чего? — он вырвал руку, стараясь не слишком резко. Остановился, отказываясь идти следом.

— Да скорее же! — она оглянулась на серую громаду Моряны, с неподвижной фигурой Отана на фоне сверкания воды.

И топнув босой ногой по песку, закричала уже совсем сердито:

— Пошли, дурак! Если не успеем!..

Ловила его руку, пихая от воды, лицо покраснело пятнами, рот искривился.

— Да ладно, ты чего? — удивился Женька, уворачиваясь, но все-таки послушавшись, побрел обратно, к черной на коричневом фоне обрыва расщелине с желтой от вытоптанной травы тропкой.

А девочка догоняла и сильно толкала его в спину, так, что он сбивал и ускорял шаги.

Ветер догнал их на самом входе. Рванул волосы, ударил в спины мощным порывом. Женька растопырил руки, споткнулся и упал, жестко прикладываясь коленками к комьям глины. Поднялся, качаясь. И упал снова, переламываясь в талии, как тряпичная кукла, ткнутая в поясницу. Женя схватила его подмышки, помогая встать. В реве ветра не было слышно, что она кричит, но мелькнувшее перед его глазами лицо было насмерть испуганным, с перекошенным открытым ртом. Он хотел сказать, что — не надо, он сам, справится, вот сейчас. И снова поднимаясь, почти оглянулся.

Но позади творилось что-то. Что-то настолько невообразимое, что оглядываться он расхотел. Путаясь в ногах, кинулся, вернее, заспотыкался по узкой тропе, надеясь, что там, под прикрытием стен из сыпучей сухой глины станет потише. Но там, стиснутый узкостью, ветер лишь набирал силу, ревел во всю мощь, неся мимо лица растопыренные ветки полыни, комки старых сетей и горсти колючего песка.

Женька бежал, топая босыми ногами и не чувствуя их. Оглохший, прищуривался, чтоб уберечь глаза от летящего песка, вытягивал перед собой руки, боясь на полной скорости врезаться в стоящую почти вертикально глину. Когда тропинка, совершив свои несколько поворотов, стала подниматься в верхнюю степь, согнулся, касаясь травы пальцами, словно карабкался по отвесной стене. И вылетел на поверхность, кашляя, задыхаясь и хромая подвернутой на случайном камне ногой. Рядом мелькнула Женя, схватила его руку, таща по обрыву подальше от оврага.