Читать «Карты и сновидения» онлайн - страница 96

Всего лишь сны. Всего лишь.

Глава 15

В комнате, полной зеркал, было ужасно весело. Всего-то полтинник за вход, и после — ужасно весело. На самом деле это не комната была, помнила Ирка. Фанерные стены огораживали просторный квадрат, посыпанный мелким песочком, а снаружи большие акации свешивали внутрь ветки с мелкими круглыми листьями. Тени от этих листьев елозили по песку, ложились на лица и мелькали в зеркалах, развешанных по фанерным стенкам.

Ирка, держась за руку Андрея, переходила от одного к другому, отражалась и хохотала, показывая другой рукой. На себя, отраженную, и на его отражение. Они были круглыми, как пузыри, шаг — и тощими, как кривые палки. Рука поднималась и укорачиваясь, почти исчезала, а пальцы вырастали, тонкие, как на ящеричных лапках. Еще шаг, и оба — в чужих нарядах, Андрей в широких полотняных штанах, подпоясанных вышитым поясом, воротник жесткой куртки торчит, задевая уши. А она — в каких-то блестящих квадратах, налезающих один на другой. Тоже, как ящеричная чешуя, только очень крупная.

Было смешно. И немножко страшно, потому что, кроме одежды, менялись и лица, и вообще все — вдруг оказывалось, что у нее пять рук, извилистых, как бледные щупальца, а у Андрея (нет, решила она, присмотревшись, у Артура) вместо плеч торчали какие-то гребни, явно живые, дышали, опадая и снова поднимаясь. Как она сказала в самом начале? Ужасно смешно. Смешно, и — ужасно.

Еще шаг. Ее спутник в зеркале почернел, обугливаясь и становясь плоским, как вырезанная из бумаги фигурка. А она…

Она стояла лежа. Вернее, за ней, вместо стены с развешанными зеркалами, отражалась огромная постель, полная изысканных вышитых подушек, накрытая покрывалом с изящными по вышивке птицами. Сама Ирка стояла за этим покрывалом, опустив слабые руки, смотрела на себя с тихим интересом, скользя большими глазами по лицу. Зелеными. Как… как та безделушка, найденная у Андрея, на тонкой серебристой цепочке. Такой же бледный тихий цвет. Как у листьев, что пытаются вырасти почти без солнца.

Почему оно не сползает, думала Ирка, сжимая пальцами руку Андрея (Артура?) и, вдруг опустив глаза, вздрогнула, отдергивая руку. Его рука, плоская и обугленная, сыпалась пеплом, пачкая ее кожу, подол мини-юбки, падая хлопьями на голое колено.

Она хотела закричать, но не стала, мучаясь брезгливостью, ужасом и одновременно нестерпимой жалостью к невозможности все изменить, вернуть. Ведь не соберешь обратно мельчайшие частицы пепла, не сделаешь из них утраченную руку, прилепляя обратно. К чему? К обугленной дотла бумаге?

Осторожно отступила, трусливо желая прикинуться, что он ей никто, она одна пришла сюда, в дурное и страшное, ужасно смешное место, полное собственных кривых отражений. И наткнулась на взгляд из зеркала.

Ее отражение, качнувшись, медленно вываливалось, куклой, непрочно вставленной в деревянную рамку. Упало, раскидывая по песку волны-складки вышитого покрывального шелка. Так близко, что бледно-золотые длинные волосы коснулись ноги в белой босоножке.