Читать «В Шторме» онлайн - страница 132

Единственным его желанием было продержаться этот вечер.

Он подтянул к себе халат из темного виссона, не завязывая, накинул его на плечи, медленно встал и направился к гостиной, держась рукою за стены. В дверях он остановился, чтобы собрать силы для оставшегося пути по прямой, решительно не желая показывать свою слабость перед ситхом, хотя тот в любом случае наверняка знал о ней.

Палпатин молча сидел в кресле рядом с высокими окнами гостиной, второе кресло стояло напротив. Джейд прошла вперед, заняв неподвижную позицию у закрытых дверей в столовую.

— Ты свободна, Мара, — властно бросил Император, не оглядываясь на нее.

Кипя от гнева, он не спускал злобных глаз со стоящего в дверях спальни джедая, понимая, как сильно тот будет гневаться на дурное с ним обращение и как максимально долго попытается протянуть, прежде чем начать разговаривать.

— Сядь, — кратко указал он, кивая головой на свободное кресло.

Ощущая сильную слабость, мальчишка даже и не думал отказываться. Тяжело дыша и спотыкаясь, он прошел вперед и протянул к креслу руку, чтобы удержать равновесие. Затем сел, плотно сжал губы и уставился в пустоту негодующими глазами.

Но он сел.

Палпатин наблюдал за ним, испытывая злость и раздражение, но совсем по другой причине.

— Ты пытался вести беседу, джедай? Надеялся найти родственную душу? Может, даже союзника?

Мальчик не отвечал, даже не смотрел на него.

— Я бы искал его в другом месте, джедай. У нее нет никакого сострадания — никакой слабости.

Это был выпад в сторону Люка. Но тот продолжал молчать, как и женщина, что покорно вышла, закрыв за собой тяжелую дверь.

В огромном сумеречном зале повисла тревожная тишина. Палпатин сузил глаза.

— Какой ты тихий сегодня. Одно единственное слово от другого существа дает тебе такую решимость? Может мне нужно вернуть ее и разорвать на части? И тогда ты поймешь, что если я хочу, чтобы ты был здесь один, то так и должно быть. Мне сделать это, джедай?

Палпатин ждал, по-прежнему кипя от злости.

Потребовалось несколько секунд для слабого, еще не пришедшего в себя человека перед ним, чтобы осознать серьезность данной угрозы. И еще чуть больше времени для понимания, что он должен что-то сказать, чтобы спасти свою тюремщицу — человека, так усердно несущего ответственность за его сохранность в пределах досягаемости Императора.

Люк ничего не ответил.

Возможно, он усвоил урок, что сострадание всегда будет его слабостью, которую Палпатин будет использовать против него.

Пока он сам не отринет это чувство, пока сам не решит избавиться от него.

Он уже продвинулся настолько, чтобы уничтожить этот дефект?

Но молчание Люка объяснялось другой причиной. Его притупленное восприятие внезапно поразило ясное понимание, что это не Мара была нарушенной собственностью Императора и ее отчитывали не за то, что она с кем-то разговаривала. Ее упрекали за то, что она разговаривала с Люком.

И именно Люк был собственностью ситха, на которую покушались.

Это противное осознание совершенно парализовало его, пока он не почувствовал, как усик Темной энергии прорезается через сковавшие его мысли.