Читать «Палачи и жертвы» онлайн - страница 127

Известно, что в ходе обысков у арестованных пропадали антикварные вещи, деньги, монеты царской чеканки, дамские украшения из золота и драгоценных камней. Шалва Отарович знал много таких случаев и относился к алчным сослуживцам с ледяным презрением. Как–то на следствии его спросили, был ли он знаком с Богданом Кобуловым, правой рукой Берии. «Это очень грязный тип, способный на гадкие дела, — брезгливо ответил Церетели. — Жадный и властолюбивый. Он присваивал вещи осужденных к расстрелу…» С точки зрения Шалвы Отаровича, большей мерзопакости, чем Кобулов, земля не рождала.

Словом, аресты и обыски были для Церетели занятием второстепенным, тогда как главным — так называемые специальные операции, о которых речь впереди.

В 1941 году Церетели был назначен первым заместителем наркома внутренних дел Грузии и отбыл обратно в Тбилиси. Это отнюдь не означало, что Берия отказался от его услуг. Напротив, как только возникала необходимость в надежном человеке, Берия тотчас вспоминал о Церетели. Например, Церетели выезжал в Иран для организации охраны Сталина в период Тегеранской конференции.

После войны Шалва Отарович работал заместителем министра госбезопасности Грузинской ССР и никогда не конфликтовал с Рапавой. Когда же на место Рапавы пришел Рухадзе, между ними сразу же начались распри — Рухадзе обожал подхалимаж, а Церетели не выказал и намека на подобострастие. Но до драки не дошло — считая, что с такими подонками, как Рухадзе, нельзя дышать одним воздухом. Шалва Отарович бесхитростно написал об этом сразу в четыре адреса: Сталину, Берии, Абакумову и Чарквиани. Немедленно последовал вызов в Москву, самый вежливый прием в Кремле и на Лубянке и, в итоге, новое назначение — заместителем министра внутренних дел Грузии по войскам. Это, кстати, был единственный случай, когда Церетели обратился с личной просьбой. Других поводов для просьб у него не было — его устраивало то, что он имел, а на большее он не претендовал.

Не обходили Шалву Отаровича и при распределении наград. За беспорочную службу его грудь украсили четырнадцатью орденами, среди которых был орден Ленина, семь орденов Красного Знамени, орден Трудового Красного Знамени, орден Суворова 2 степени, ордена Отечественной войны 1 и 2 степени, орден Красной Звезды, а также орден «Знак почета».

А теперь, располагая сведениями об основных вехах жизненного пути генерала Церетели, вернемся в 1953 год и проследим за событиями, развернувшимися в Москве. С аэродрома Шалва Отарович прямиком явился в приемную генерала армии Масленникова и попросил аудиенции. Однако Масленников не принял Церетели, сославшись на крайнюю занятость. А на следующий день в Министерстве внутренних дел СССР открыто заговорили об аресте Берии. Это известие поразило Шалву Отаровича в самое сердце. Выходит, он опоздал! Опоздал, понятно, не по своей вине, но что это меняет? В решающий момент рядом с батоно Лаврентием не оказалось верного человека, и подлые враги одолели его! Эх, если бы Берия вызвал его хоть на день раньше и дал ему десяток–другой хватких оперативников…