Читать «САЛЬВАДОР ДАЛИ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я СТАЛА ЕГО МОДЕЛЬЮ» онлайн - страница 8

Витя, втираясь в доверие к маме, таскал ей конфеты и цветы и как-то предложил: «Мария Григорьевна, может, мне пригласить Лену в Дом кино на Новый год? Пусть девочка развеется, ведь она так переживает случившееся». Коварный Щапов опять состроил каверзу. Оказывается, параллельно он наобещал Косте, что пригласит в Дом кино его жену, и мы с Костей сможем уехать встречать праздник на дачу. На закрытом приеме по случаю Нового года я произвела фурор – на мне было длинное расшитое стразами платье и роскошная шляпа от Диора (моя сестра была замужем за французом и присылала мне наряды из-за границы).

Дальнейшие события походили на кино! Ровно в двенадцать под бой курантов двери в зал ресторана распахнулись и на пороге в сопровождении свиты появился бледный Костя. Он быстро подошел к нашему столику и залепил звонкую пощечину вскочившему Щапову. Потом, повернувшись ко мне, поцеловал руку: «Мадам!» и, шаркнув ногой, тут же удалился. После этой нашумевшей истории бедного Костю просто-напросто отправили в ссылку.

– Что-то не очень понятно ваше поведение, Елена. На чьей же вы были стороне?

– На самом деле роман с женатым мужчиной мне порядком надоел. А последний случай расставил все точки над «и». Именно после этой встречи Нового года Щапов повез меня домой. Я не возмутилась его вероломством еще и потому, что он мне нравился. Виктор, несмотря на непривлекательную внешность, был очень интересным, необычным человеком, обладал редким остроумием и каким-то не нашим шармом. Импонировали его имя в обществе, щедрость и шлейф славы Синей Бороды: не было ни одной красивой девушки в Москве, с которой он бы не переспал. Словно арабский шейх, Щапов обливал молоденьких девушек с ног до головы дефицитными французскими духами и одевал как кукол. Ветреный художник быстро менял дам сердца, но ни одна не оставалась в обиде – так щедро он обставлял неизбежное расставание. И потом надо отдать ему должное – как честный человек, он часто женился! Я, кстати, была его третьей женой.

Когда мы поженились, мне исполнилось всего 17, и Щапов, боясь, что его упекут в тюрьму за совращение несовершеннолетней, постоянно предупреждал меня: «Если к нам придет милиция, имей в виду: я тебя учу живописи». Детей у него не было, и, естественно, он баловал меня, как свою дочку. В Доме кино при нашем появлении шептались: «Вначале с дочкой приходил (имея в виду предыдущую жену), а теперь вот с внучкой!»