Читать «Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума» онлайн - страница 37

— Мне нужен стол. Сто-ол... Боже, совершенно безмозглая... Стол, на котором едят....

— Галя, — пытаюсь я объяснить, — по-английски "стол" будет "тейбл".

— Тейбл! — недовольно хмыкает Галя. — Почему не сказать нормально — стол. Почему этим американцам обаятельно нужно все исковеркать?

Галя, естественно, мгновенно включалась в распространенную игру, что в Америке продукты (грибы, бабы, березки, соловьи, сено, тучи — проставить по желанию) не те, и ничего мало-мальски съедобного достать невозможно.

— Боря, скажи Емельяну, чтобы ел фрукты, пока сезон.

— Галя, знаешь, один известный писатель, будучи в Нью-Йорке, спросил, когда у них появляется клубника. Ему ответили — в 5 утра.

Все эмигранты должны сдавать экзамен на гражданство. Пожилым разрешили сдавать на родном, а не на английском языке. Я решил позаниматься с Галей и помочь ей подготовиться к экзамену.

— Галя, сколько цветов на нашем знамени?

— Это на вашем знамени. На нашем другие цвета.

— Кто был в Америке первым президентом?

— Лучше бы его совсем не было.

— Сколько человек в Сенате?

— Да будь они все прокляты.

Едем с Галей в сабвее. Галя, неожиданно:

— Ты посмотри. Полный вагон людей, и ни одного англосакса. (Что Галя подразумевает под англосаксом, как она может его отличить от, скажем, шотландца, и зачем они ей вообще нужны, одному Богу известно).

Я: — Почему? Вот сидит англосакс.

— Он же еврей.

— Да, еврей, но приехал из Англии и работает в магазине "Сакс". Узнала об урагане "Берта".

— Такое может быть только здесь, там бы этого не допустили.

— Борис, неприятные новости из Москвы. Измерили могилу, где лежит мама, и мы все не помещаемся.

— Глупости! Не помещаемся, если лежать на спине, а если боком, то еще одно место можно сдавать. Кстати, боком лежать хорошо — никто храпеть не будет.

В Москве на моем творческом вечере наша очаровательная неповторимая Люся Гурченко вспомнила эпизод, связанный со мной и Галей.

Люся: — Галя сказала мне, что с Бобчиком невозможно долго ссориться: "Как-то я на него обиделась и решила больше с ним не разговаривать. И вот в 6 утра я открываю глаза и вижу: стоит Бобчик во срраке с бантиком и пристально на меня смотрит. Я ничего не могу понять, а Бобчик спрашивает:

— Галя, ты не помнишь, какие глаза были у Владимира Ильича Ленина, когда Надежда Константиновна послала его на хуй?"

С точки зрения Гали основной вид человеческой деятельности и, по большому счету, смысл существования человечества — это балет. Отставание Америки в этой области укрепило Галю в популярной среди не говорящих по-английски эмигрантов мысли, что все американцы тупые. В особенности, по мнению Гали, правительство (аргумент: этот дурацкий Конгресс занимается черт, знает чем, в то время, как Американский Балетный Театр уже который сезон не может толком станцевать "Баядерку").

— Галя, — говорю я ей, — там есть умные и глупые, хорошие и плохие политики, но все они, в основном, люди высокообразованные, закончили лучшие колледжи и университеты.