Читать «Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума» онлайн - страница 24

— А это о чем?

— В единстве сила.

— Ведь если говорить по-честному, — продолжал к Лонгин, — то пока мы все в глубокой жопе, и нам, как говорится, хуй цена в базарный день.

Вконец сбитый с толку обилием незнакомых слов, непонятным образом связанных с ценой в базарный день, Александрович вопросительно посмотрел на меня:

— Инфляция может резко подскочить, и нам надо успеть купить по стабильной цене до наступления паники на бирже.

Тем не менее, несмотря на объяснения, на лице Александровича появилось некоторое сомнение. Слово взял муж племянницы Лонгина.

— Чтобы окупить участок, нам надо будет развести кур, свиней и коров. Хорошие бабки могут дать норки — они прекрасно в неволе размножаются, а клетки стоят гроши.

— Постойте, — подал реплику кто-то из сидящих, — но это же будет страшная вонь на участке. Кроме того, за всеми этими животными надо ухаживать; мы что, должны превратиться в пастухов и свинарок — это же круглосуточная работа. Где же свежий воздух, безмятежный отдых на природе?

— А вы что, хотите с печки упасть и жопу не разбить? Да, будет вонять и придется повкалывать, но зато нам ничего не будет стоить кооператив.

— Боря, — взволнованно зашептал Александрович, — я не хочу работать пастухом, и вообще, зачем мне этот зверинец?

Лонгин перехватил инициативу:

— Давайте посмотрим на дело с другой стороны. Благодаря курам, свиньям, коровам и норкам у нас будут деньги, и, следовательно, открываются широкие перспективы. Для начала мы можем построить наш собственный дом для престарелых. Вот, скажем, Александровича хватил инсульт, лицо перекошено, ходит под себя, сам пальцем пошевелить не может. Казалось бы ему пиздец — в полном говне, ан нет: вывозят его в инвалидной коляске, а навстречу в такой же коляске Горовца катят — разбил паралич, отнята вся правая сторона. Смотрят они друг на друга, и на душе становится теплее.

Александровича явно не вдохновило радостное будущее, столь красочно обрисованное Лонгиным.

— Борис, я не хочу встречаться с Горовцем, тем более в инвалидной коляске, я хочу выйти из кооператива.

— Ну и, конечно, кладбище, — продолжал соблазнять пайщиков Саша. — Все мы далеко не молоды, и не сегодня-завтра придет Кондрат, а нам не страшно, у нас есть место, которое нас ждет. Вот, скажем, загнется завтра Александрович, и все в порядке — его закопали, и он лежит среди своих. Я справа, Горовец слева, а временно оставшиеся раскупоривают на наших могилках бутылочку, и мы все вместе.

В конце речи Лонгина Александрович уже ничего не говорил, только тихо подергивался.

Несмотря на блистательную речь убедить пайщиков Лонгину не удалось, и кооператив не состоялся.

Я не хочу, чтобы вас ввела в заблуждение ирония, с которой я пишу о Саше — такая книга. Саша Лонгин — добрый, отзывчивый и щедрый, всегда готовый помочь. Во время подготовки к моему юбилею он мне всемерно помогал, был в моем распоряжении с машиной в любое время дня и ночи, и самый щедрый подарок был сделан им. Другое дело, что его искреннее желание помочь не всегда бывает облечено в форму, нужную для данного конкретного случая.