Читать «Иветта» онлайн - страница 15

Полной грудью вдохнул он ночную прохладу. Густой мрак был безмолвен, непроницаем, недвижен. Но вдруг в темноте сада, прямо перед окном, он увидел светящуюся точку — как будто раскаленный уголек. «Что это, сигара, — подумал он. — Это может быть только Саваль».

И он тихо окликнул:

— Леон!

— Это ты, Жан? — спросил голос.

— Да. Подожди, я сейчас спущусь. Он оделся и вышел. Друг его сидел верхом на железном стуле с сигарой во рту.

— Что ты тут делаешь ночью) — Что делаю? Отдыхаю! — ответил Саваль и засмеялся.

Сервиньи пожал ему руку.

— Поздравляю, дорогой мой. Зато я… я томлюсь.

— Иначе говоря…

— Иначе говоря… Иветта не похожа на мать.

— Что случилось? Расскажи. Сервиньи описал свои незадачливые поползновения и добавил:

— Положительно, эта девочка волнует меня. Ты только подумай: я не могу заснуть! Удивительные создания — эти юные девушки! На вид проще не бывает, а на деле ничего в них не поймешь. Женщину, пожившую, много любившую, знающую жизнь, разгадаешь сразу. А с такими невинными девушками становишься в тупик. В конце концов я подозреваю, что Иветта смеется надо мной!

Саваль раскачивался на стуле. Подчеркивая каждое слово, он произнес:

— Берегись, мой друг, она ведет тебя к браку. Припомни исторические примеры. Разве не таким же способом стала императрицей мадмуазель де Монтихо, но она хоть была благородного происхождения. Не к лицу тебе разыгрывать Наполеона.

Сервиньи прошептал:

— На этот счет будь покоен: я не простак и не император. Для такого безрассудства надо быть или тем или другим. Скажи: тебе спать не хочется?

— Нет, ничуть.

— Пройдемся по берегу.

— Охотно.

Они отперли калитку и пошли вниз по течению реки в сторону Марли.

Был предутренний час, дышащий свежестью, час глубокого сна, глубокой тишины, великого покоя. Стихли даже легкие шорохи ночи. Соловьи уже не пели, лягушки угомонились, только неведомая зверушка или птица где-то вдали издавала слабый, однотонный, механически размеренный звук, подобный визгу пилы.

Сервиньи, в котором порой просыпалась поэтическая, даже философская жилка, вдруг заговорил:

— Так вот. Эта девушка страстно волнует меня. В арифметике один и один будет два. В любви один и один должны бы составить одно, а на деле получается тоже два. Когда-нибудь ты чувствовал это? Испытывал это стремление впитать в себя женщину или раствориться в ней? Я говорю не о животной жажде объятий, но о нравственной потребности, о мучительной душевной потребности слиться воедино с другим существом, открыть ему всю душу, все сердце и до дна проникнуть в его мысли. И все же по-настоящему никогда не можешь познать его, уловить все извивы его воли, его желания, его взгляды. Никогда, даже отдаленно, не можешь угадать тайну души, казалось бы, столь близкой души, что смотрит на тебя ясными, как зеркало, глазами, как будто ничего не таящими в своей прозрачной глубине, души, что говорит с тобой любимыми устами и кажется неотделимой от тебя — так она тебе желанна; одну за другой поверяет она тебе в словах свои думы, но, несмотря на все, она далека от тебя так же, как далеки друг от друга звезды, и более непроницаема, чем они. Разве это не дико? Саваль ответил.