Читать «Дубровинский» онлайн - страница 114

Крутились и трещали столики. И в спиритическом угаре нетленные духи императоров назидательно поучали, что безбожие, умственный разврат и отступничество от истинно русских начал – православия, самодержавия и народности – породили «безумные мечтания», «ложные надежды» и «преступные содеяния».

Но в этом хоре ренегатства громче всех, противнее всех и подлее всех вопили вчерашние «легальные марксисты» – булгаковы и струве, бердяевы и их философствующие подпевалы вроде Гиппиус.

Ольминский – «Галерка», – замечательный большевистский публицист, припечатал к позорному столбу и это время и эту публику: «Место политики заняла якобы эстетика, а на самом деле – интерес только к самому глубокому разврату… Воистину печально время, чьим духовным знаменем стал роман Арцыбашева „Санин“».

Были и другие хоругви.

Если буржуазные ренегаты несколько позже со страниц сборника «Вехи» вылили поток помоев на демократию, то доморощенные философы вроде Розанова, Минского, Философова уже потели над ликом нового боженьки. Эти новоявленные богомазы пытались перемалевать старых святых. А старые были живучи.

Но как бы густо они ни клали мазки, выводя нимб «нового бога» и ангелов «новой религии», древние иконы с их «смирением» и «непротивлением» не уступали своего места на иконостасе существующих порядков.

И что обиднее всего – в среде социал-демократов появились партийные «богостроители». Они не призывали к исповеди и не обожествляли «Троицу». И любили цитировать Белинского насчет горшков и икон, которыми их прикрывают.

Но богостроители социализм провозгласили религией. А ведь религия зиждется на слепой, безрассудной вере в бога.

Социализм и Бог. С большой буквы при этом!

Это была попытка примирить социализм с религией. Но вместо ангелов старых икон в росписи богостроителей порхали бессмысленные, красивые, лживые и вредные словеса.

Когда-то, в годы примиренчества, Анатолий Васильевич Луначарский взял на себя «обязанность быть главным пером соглашательского ЦК». А теперь он глаза богостроителей.

Даже Плеханов, привыкший улаживать «семейные конфликты» домашними средствами, заявил, что Луначарский устраивает на свой фасон «утешительную душегрейку». И не для рабочих, конечно!

Для самгиных. Для русской интеллигенции.

Но была и худшая опасность для партии пролетариата. Ведь в РСДРП наряду с большевиками состояли и меньшевики. А они-то в условиях реакции поддались панике, не отступали, чтобы отдохнуть от боя, реорганизовать силы, перевооружиться, а просто панически бежали.

Меньшевики готовы были поднять руки перед столыпинским режимом, они втайне мечтали приспособиться к нему, ужиться. А большевики мешали. Чтобы отделаться от большевиков, меньшевики завопили, что не нужна нелегальная партия, что не нужно подполье – этот «допотопный» вид организации.

Ликвидировать нелегальную партию – заявили эти трусы и предатели.

Ленину, большевикам для того, чтобы идти вперед, нужно было ликвидировать ликвидаторство.

А это было нелегко. И потому нелегко, что и в среде большевиков нашлись скрытые ликвидаторы, «ликвидаторы наизнанку». Их называли отзовистами.