Читать «Д"Артаньян в Бастилии» онлайн - страница 20

Не прошло и трех дней после прибытия кардинала в славный город Лион, как д'Артаньяна в карете с наглухо зашторенными окнами в сопровождении усиленного конвоя отправили в Париж.

– Куда мы направляемся? – спросил мушкетер офицера.

– Скоро увидите, – был ответ.

– Тысяча чертей! Скажите в таком случае, в чем меня обвиняют?!

– Это мне неизвестно, сударь, – несколько более вежливым тоном отвечал офицер.

Некоторое время мушкетер созерцал профиль своего стража, не без удовольствия представляя его в прицеле мушкета.

Затем он вспомнил, что точно такой же ответ получил от него самого дю Трамбле, и немного поостыл.

Умерив свой гнев, д'Артаньян успокоился и уснул. После стольких часов в седле он нуждался в отдыхе. Мушкетер проспал большую часть пути.

Поскольку окна кареты были, как уже говорилось, закрыты наглухо, арестант не мог видеть того, что делается вокруг.

Но он все слышал и по уличному шуму и гаму мог судить, что карата покатила по парижским улицам. Д'Артаньян определил это безошибочно. Гомон парижской улицы он не перепутал бы ни с чем на свете. Но езда продолжалась недолго.

Карета остановилась, и двери были отворены. Ему предложили выйти наружу.

Д'Артаньян увидел перед собой опущенный подъемный мост, возле него расхаживали вооруженные часовые. Мост был перекинут через широкий ров, за которым поднимались серые стены первой крепостной ограды. За этой стеной проходил второй ров. А уже потом – сам замок с мрачным внутренним двором… Замок с восемью грозными пятиэтажными башнями и вокруг каждой из них шла галерея с установленными на ней пушками.

Д'Артаньян ощутил запоздалое сожаление. «Кажется, на этот раз я ошибся, следовало выбрать метод Портоса», – подумал он. Мушкетер понял, что его привезли в Бастилию.

Глава восьмая

О том, как д'Артаньян проводил время в Бастилии

Мы погрешили бы против истины, сказав, что гасконца обрадовала перспектива очутиться в мрачном склепе, широко известном под названием Бастилия.

Рискнем предположить, что эта тюрьма-крепость, снискавшая себе зловещую славу и сделавшаяся символом ада на земле или чего-то очень похожего на преисподнюю, была настолько ненавистна любому французу, что день, когда навсегда пали ее черные стены, стал национальным праздником.

Итак, д'Артаньян пожалел, что не прибег к методу Портоса. Впрочем, пища была неплохой, а обращение тюремщиков вполне учтивым. Однако камера оказалась сырой, а дрова не столько горели, сколько дымили.

Тюремщики постепенно прониклись симпатией к новому заключенному. Они сообщили гасконцу, что он пока не получил номера, какой присваивали всем арестантам, а башня, в которой его поместили, называется Базиньерой. Первую новость можно было расценивать как хорошую: относительно него имелись какие-то свои соображения, в то время как получивший номер, как правило, становился постояльцем Бастилии надолго. Второе сообщение было похуже: климат в камерах Базиньеры был самым сырым. В этом мушкетер смог убедиться в первую же ночь заключения.