Читать «Я из Одессы! Здрасьте!» онлайн - страница 56

Перед началом каждого диспута сестра громовым голосом объявляла:

— Пролетарии всех стран, соединяйтесь! На что наш папа кричал из соседней комнаты:

— Только не в моём доме!»

Леонид Осипович был заботливым отцом. Он души не чаял в своей единственной дочери Эдит и верил в её певческий талант. Однако министерство культуры не разделяло этих восторгов. Однажды один из чиновников министерства сказал Утесову:

— Ваша дочь поёт не своим голосом.

— И правильно делает, — парировал Утёсов, — свой надо беречь.

Утёсов терпеть не мог пародистов. Однажды в оркестр пришёл прослушиваться молодой конферансье.

— Что у вас в репертуаре? — спросил Леонид Осипович.

— Я делаю пародии на Райкина, Утесова, Папанова…

— Это прекрасно, — перебил его Утёсов, — сами-то вы что-нибудь умеете делать?

Ко многим коллегам по эстраде Утёсов относился с иронией. Он говорил:

— Советский артист — особый артист. Он, конечно, рад, когда ему дают звание, но по-настоящему счастлив, когда звание не дают другому.

Артист кино Тема Карапетян купил новую машину. Через неделю он пожаловался Утесову:

— Живу в самом центре города, в соседнем доме отделение милиции. А вчера на минуту оставил машину у подъезда, прихожу — и на тебе! Какой-то хулиган гвоздём нацарапал на дверце слово… Сами понимаете. Два раза закрашивали…

— Что ты возмущаешься, Тема, — успокоил Утёсов, — тут ничего не поделаешь. У тебя есть машина. А у него — только гвоздь.

Утёсов первым в СССР организовал джаз-оркестр. Это доставило ему много неприятностей. Как-то на заседании коллегии министерства культуры он сказал:

— Джаз, как любовница, — его все любят, но боятся показывать.

В 1939 году после раздела Польши Утёсов приехал во Львов. В разговоре с секретарём обкома он сказал, что поляки произвели на него прекрасное впечатление: чуткие, вежливые, предупредительные.

— Не верьте, это все у них наносное. — возразил секретарь.

— Знаете, лучше наносная вежливость, чем откровенное хамство, — ответил Утёсов.

Репутацию самого скупого среди работников искусств снискал композитор Марк Фрадкин. После сдачи фильма «Добровольцы», где звучала песня «Комсомольцы-добровольцы», Фрадкин устроил банкет для съёмочной группы. В числе приглашённых был Утёсов. Банкет был дан не в ресторане, а в столовой. На столе стояли водка, кислая капуста, винегрет, немного сыра… и все. Утёсов поглядел на этот банкетный стол и направился к дверям. На ходу бросил:

— Пусть это едят комсомольцы-добровольцы.

Я как-то пожаловался Утесову:

— На «Мосфильме» начальником отдела работает Адольф Гуревич — страшная мразь! Его ненавидят и русские и евреи.

Утёсов мне на это ответил:

— Боренька, хорошего человека Адольфом не назовут.

Самая высокая ставка за выступление для артистов разговорного жанра — 15 рублей 50 копеек. Такая ставка была у Райкина, Утесова. Однако администраторы предпочитали менее известных артистов с низкой ставкой — 7 рублей. Когда эти артисты жаловались Утесову на то, что ставки занижены, он успокаивал:

— Дорогой мой, лучше иметь два концерта по семь рублей, чем ни одного по пятнадцать рублей пятьдесят копеек.