Читать «Порт-Артур. Том 2» онлайн - страница 258

– Первый взвод, подходи, – скомандовал Гнедых. – Вот вам пара шинелей, ботинки, галеты и консервы, – наделил он взводного. За первым потянулись и остальные взводы. Оставшееся имущество Гнедых велел спрятать.

Звонарев с интересом наблюдал за этой картиной. На Залитерной такого дележа не было. Там каждый считал своей собственностью все, что ему удавалось достать.

– Что вы делаете? – спросил он.

– Дуван дуваним, вашбродь, – бойко ответило несколько солдат.

– Покойный капитан Шметилло, царство ему небесное, хотя он и был поляцкой веры, завел такой порядок, чтобы промеж солдат не было зависти и споров, – добавил Гнедых. – А это вам, вашбродь. – И он указал на аккуратно сложенные отдельно офицерские сумки с картами и бумагами. Тут же лежал прекрасный бинокль, компас, короткая шашка и несколько банок консервов.

– Так я же на японцев в штыки не ходил, – удивился прапорщик.

– Вы, вашбродь, хоть на ногах почти не стояли, а вместе с нами были на бруствере и капонире, опасность с нами делили и очень даже прекрасную команду всем нам подавали, – торжественно, запинаясь от волнения, проговорил Гнедых.

Звонарев понял, что отказом обидит солдат, и, поблагодарив, взял выделенное ему имущество.

Вернувшись к себе, прапорщик стал разбирать захваченные планы и бумаги. Все они были исписаны иероглифами, на планах аккуратно были нанесены русские форты и батареи, передовые линии японских окопов, которые и так были хорошо известны. Ни батарей, ни тыловых учреждений японцев на картах не было.

Раскупорив японским штыком банку консервов, Звонарев нашел в ней прекрасное сгущенное молоко, которое съел с галетами. Появился Гнедых с полубутылкой плохонького коньяку, пахнувшего клопами, и пачкой дешевых сигареток.

– Садись, Гаврилыч, – вспомнил отчесгво Гнедых Звонарев, – вместе выпьем и поедим.

Фельдфебель снял папаху, набожно перекрестился, достал ломоть черного хлеба и неторопливо принялся за еду. Попутно он рассказал, что еще полгода назад был рядовым стрелком и за боевые отличия получил нашивки, но «не загордился и солдат уважает»: без дела не бьет и не ругает, по начальству не ябедничает; поэтому стрелки тоже хорошо относятся к нему и зовут своим «атаманом». В мирное время он бродил по тайге с артелью старателей и там, несмотря на свою молодость, тоже был за атамана. С теплыл чувством он вспомянул Шметилло, выругал раненого прапорщика, который, по его мнению, был «не самостоятельный» и при опасности первый спешил под укрытие.

– Вы бы, вашбродь, – имя-отчества вашего не знаю, – остались насовсем у нас за командира. И покойный Игнатий Брониславович вас хвалили. На всякие, говорит, выдумки они горазды. И вчерась вы понравились стрелкам своею храбростью…