Читать «Порфира и олива» онлайн - страница 191

— Постой. Не уходи. Серьезные вещи начнутся только теперь. Смотри!

На арену только что выскочил еще один гладиатор. Это был самнит внушительного роста, он заслонялся длинным вогнутым щитом. На первый взгляд он ничем не отличался от предшественников, только по крикам, сопровождавшим его появление, можно было догадаться, что на этот раз Коммоду придется иметь дело с противником, на других не похожим.

— Это Аристотелес, — сообщил Пафиос.

Толпа примолкла, наверняка тоже осознав значение этого нового единоборства. На груди императора уже краснели три борозды, след встречи с трезубцем галла. Еще раньше первый противник пропорол ему предплечье, и эти раны, даром что пустяковые, обильно кровоточили. В таких условиях тягаться с атлетом, имеющим репутацию лучше некуда и вдобавок более тяжелое вооружение, — это уже смахивало не столько на азарт, сколько на безумие. Но тут, хотя подобного явления ничто не предвещало, арену вдруг наводнили преторианцы. Парфянин, насмешливо взглянув на Калликста и Пафиоса, спросил:

— Ваш молодой бог напоролся-таки на того, кто будет посильнее?

Однако Коммод жестом остановил преторианцев, обратившись к ним с краткой речью. Калликст и его двое собеседников стояли слишком далеко, чтобы расслышать сказанное, но почти тотчас самнит опустил забрало на шлеме, а преторианцы отошли в сторону. Толпа затрепетала, а сидящая впереди наших героев молодая женщина редкой красоты, явно уроженка Сирии, загадочно улыбнулась и проронила:

— Новый Геркулес, вне всякого сомнения, понимает, на что идет. Теперь мы сможем увидеть, вправду ли он бог?

— Он с ума сошел, — только и буркнул Пафиос.

Калликст же, бросив неодобрительный взгляд на арену, процедил:

— Бог, безумец — какая разница? Только бы самнит избавил нас от него!

Молодая женщина, одетая как жрица Ваала, обернулась, окинула фракийца удивленным взглядом, но тотчас вновь сосредоточила свое внимание на арене.

Там оба противника бешено вертелись, ни дать ни взять хищные звери, от их мелькающих ног поднимались облачка пыли. Мечи, сталкиваясь, высекали снопы искр, щиты гудели, подобно бронзовым навершиям таранов. С растущей яростью участники единоборства кидались друг на друга, увертывались от ударов, стараясь нащупать в обороне соперника то слабое место, которое окажется для него роковым.

Толпа затаила дыхание. Все понимали, что перед ними великое цирковое зрелище, но это еще к тому же мгновения, грозящие стать поворотными в жизни Империи.

Ожесточенная схватка продолжалась. Тень смерти поочередно витала над каждым из сражающихся. Стойкость Коммода вызывала восхищение. Все поединки, что он провел до этого, казалось, нимало не ослабили его мощь.

Внезапно он под особо жестким натиском оступился и попятился, безнадежно пытаясь устоять. Но лишь еще сильнее зашатался, теряя равновесие, и рухнул, страшно ударившись о крепостную стену. От сотрясения меч выпал из дрогнувшей руки, и уверенный в собственной победе самнит высоко поднял свое оружие. Мгновение, и оно, блеснув, как молния, обрушилось на поверженного. Коммодов щит отразил удар, Но тот был так силен, что щит раскололся. Император теперь остался совершенно безоружен.