Читать «Босой» онлайн - страница 234
Захария Станку
– Чем же прикажете солдат кормить? Им мясо требуется…
– Добро, коли оно до солдат дойдет!.. А то ведь поди все в офицерских столовых застрянет…
У кого три рубахи, две отдай в пользу солдат. У кого две, тот отдает одну. А вот у кого одна-единственная… У большинства мужиков только по одной…
– Ну и нищий народ!.. Небось от лени обнищали…
Удивляется Алистар мужицкой бедности. Качает головой. И ругается с досады…
– А что помещики на войну жертвуют?
– Герасие что дает?
– А что – Гогу Кристофор?
– А полковник Пьенару?
– Стате Пантазь?
– А что Афаназие?
Крестьяне спрашивают напористо, смело.
Супрефект Алистар Мынзу отбивается:
– И они дадут, не беспокойтесь, я их тоже в покое не оставлю…
– Когда же дадут-то?
– Попозже, когда еще тяжелее станет. Сейчас вот с вас собираю. А потом и с них буду брать – скот, одежду, зерно… Так что будьте спокойны…
– А то ведь и тут за всю страну отдуваемся, господин супрефект.
– А разве вы не страна?
– Что ж, теперь будем знать…
Лица мужиков помрачнели еще больше. До села докатились вести, что фронт прорван, что солдаты гибнут тысячами, а противник – все ближе и ближе. Кое-кто высказывает мнение, что немцев-де остановят на Олте.
На Олте! Я, может, и поверил бы, кабы сам не знал эту реку! Местами ее можно на лошади вброд перейти. Разве такая речушка – преграда для армии?
Немцы совсем близко. Уже в северной части уезда. Телефонная связь прервана. Завтра они могут быть у нас. Завтра…
На станции остановился – да тут и застрял – эшелон с ранеными. На телегах мы перевозим раненых в село. Выносим из школы скамьи и стелем на пол солому. И укладываем на нее солдат. Грязных, заросших, с тяжелыми ранами на теле, на руках, на ногах…
Доктор Ганчу отбыл на фронт. Как и Чиреш, санитар. Мы, ребятишки, пытаемся их заменить. Выпрашиваем по домам чистое белье, рвем его на полосы. Промываем раны и посиневшие рубцы, перевязываем их.
Раненые оставлены на наше попечение. Многие уже обречены. У них только одно желание: пить, пить. Губы у них распухли, побелели и потрескались. Они с трудом шевелят ими: воды, воды!..
Так вот она – война! Теперь я знаю, что это такое. Мы все теперь знаем, что такое война…
Каждое утро мы уносим умерших, взяв их за руки и за ноги. Укладываем в телегу и отвозим на кладбище, где роем новые могилы. Если померло пятеро, кладем в одну могилу всех пятерых, и если умерло двенадцать, то и для всех двенадцати роем одну могилу.
Хороним без гробов.
Поп отчитает над могилой молитву.
Служка помашет кадильницей, где давно уже нет и намека на запах ладана. Вот тебе и вся служба.
Писарю остается лишь позаботиться о том, чтобы собрать военные билеты умерших и отметить их в книге примарии.
Умирают по-разному: кто вытянувшись, кто сжавшись в комок. У одних на лице успокоение, словно смерть для них тот долгожданный покой, которого они не знали при жизни. У других лица хмурые, оскаленные, искаженные мукой. Наверно, они долго боролись со смертью.