Читать «Босой» онлайн - страница 229

Фу! Какой теплый! Простая холодная вода и то лучше. На ярмарке хоть умирай от жажды – стакана воды не допросишься.

Побуждаемый любопытством, я зашел в немецкий цирк. Там показывают слона, жирафу с длинной шеей, двух полосатых зебр и дряхлого льва: шкура на лапах и ушах у него облезла, а зубы сточились.

На арене кувыркаются клоуны, лопочут какие-то непонятные немецкие слова. Кому смешно, а другие и хотели бы смеяться, да нечему, хотя и притворяются, будто им весело…

Мне больше всего понравились лошади, четыре крошечные лошадки, белые, как молочная пена; они выбегают на арену, запряженные в маленькую колясочку. Возница вертит над их головой хлыст, вожжей в упряжке нет. Лошадки трогаются с места и останавливаются по одному его слову.

Таких лошадок с колясочкой, что и трогаются с места, и останавливаются по команде, подымаются в гору и спускаются с горы без вожжей, мы уже видели в наших краях. У помещика Иполита Дрэкули из Фуркулешти. Чудной человек был этот Иполит Дрэкуля из Фуркулешти, и люди говорили – чего только не говорят люди, – будто у него ума палата, да только с изъяном… Невесть откуда он привез шестерку низкорослых полосатеньких лошадок и запрягал их в маленькую коляску на желтых колесиках. Упряжь на них блестела и сверкала. И никаких вожжей. На этих лошадках барин Иполит объезжал свое имение и расположенные по Кэлмэцую села; лошадки бежали резво и никогда не сбивались с шага, не опрокидывали барина в канаву или в яму. Как покорные рабы, выполняли они приказания хозяина. Порой барину взбредало в голову, будто встречная женщина не торопится поклониться при его приближении или мужик недостаточно проворно стягивает с головы кэчулу. «Стой!» – кричал тогда барин. Колясочка останавливалась. Помещик набрасывался на нерасторопного и хлестал по щекам. Опешив, побитый отползал подальше и там поднимался на ноги…

– Подойди-ка, – подзывал пострадавшего Иполит Дрэкуля. – Держи, вот тебе лея. Ежели подашь на меня в суд за беспричинные побои, судья присудит тебе ровно столько – одну лею… Вот тебе эта лея… Я сам себе судья…

Те, что от голодной жизни совсем потеряли гордость, принимали подачку… Кто позубастее огрызался:

– Оставь свою лею себе, барин, мне ни к чему!

Удивлялся Иполит Дрэкуля, садился в коляску, хлестал лошадок и гнал их, не давая роздыху…

На барском дворе в больших железных клетках жили обезьяны самых разных пород, серые лесные волки, выловленные в долине, бурые медведи с гор, разнообразные хищники, вывезенные из заморских краев, невиданные птицы с разноцветным опереньем…

В застекленных ящиках кишели всевозможные змеи, иногда толщиной с колоду и длиной в несколько саженей… Нанимал боярин смотрителей, которые знали, как и чем следовало кормить всех этих тварей… На тварях этих боярин и прогорел. От них и сам смерть принял: укусила его ядовитая змея…

Играет музыка… Льются звуки вальса. Лошадки подымаются на задние ноги и вальсируют – совсем как баре или наша чиновная знать, – скачут, скалят зубы и ржут.