Читать «Пирожок с человечиной» онлайн - страница 12

На презентации «Пирожка с таком» японцы угощали жареными кузнечиками.

К счастью, Харчиха напекла нормальных мясных пирожков.

– Пост же, – для виду немного поломался Костя.

– Плявать.

– Это вам плевать.

– Всем плявать.

На еду Харчиха молилась. В детстве в детдоме ела кору и траву. На сталинской даче впервые увидела мясо. И сейчас еще не могла привыкнуть, что его полно. Каждый день брала в руки мясную мякоть, тетешкала, как младенца.

Все же кузнечики оказались идеальны для фуршета. Они удобно лежали горками на тарелках. Их ели горстями, как сладкий хворост.

Пирожки на банкете народ съел и кузнечиков тоже подмел.

В этот вечер был, так сказать, оргазм Костиной популярности. Любовь к нему била через край и перелилась на Харчиху.

25 декабря она перемогла отеки ног, надела юбку с кофтой и объявила звонившим клиентам суточный перерыв:

– У млня прязянтация.

Накануне, 24 декабря, пропал еще местный парень Олег, продававший в киоске у кладбища на конечной остановке «трех семерок» снедь.

Олег был каланчой и с трудом умещался в своей будке. Киоск казался забитым до отказа, в основном, продавцом.

В предпрезентационной шумихе не обратили внимания.

Киоск погас и оголил стекла. Стоял непривычно пустой, выпотрошенный, портил вид. Но люди спешили, несли полные сумки. К остановочной будке не подходили. Даже когда ждали автобус и мерзли, не смотрели. Взглядывали на киоск мимоходом сквозь гирлянды иллюминации. Разноцветные лампочки горели весело, хоть и окраинные. Окраина, спасибо Косте, оживилась, как Арбат.

Презентация прошла потрясающе. Гости – местные, хозяева помещения – учителя, дети, родители, цэдээловский и домжуровский бомонд и пресса ели без передыха. Матренины воспоминания и Костины комментарии прошли на ура. Пару соавторов – тумбоногую бабу в кофте и платке и костистого Костю в костюме – фотографировали то и дело.

На выходе из школы публика устроила им живой коридор с зимними уже хризантемами.

Костя усадил в «Субару» Матрену Степановну и Катю и тихонько, красиво поехал.

Последняя в толпе махавших стояла продавщица Нинка Капустница в кровавой помаде. Намалеваться так можно только с отчаяния. Костя мигнул ей фарами. В ее глазах сверкнули слезы.

И тут, считай, к Новому Году, Митино получило страшный сюрприз: пропали две девочки из Катиного класса той же, 4016-ой школы, куда в ноябре Катя пошла работать.

Вообще-то устроила ее в школу соседка-директорша, Ольга Ивановна Ушинская. Но как Костину подругу принял ее с распростертыми объятиями весь кол­лектив.

9

ОТ ЛЮБВИ ДО НЕНАВИСТИ – ШАГ В ТАПОЧКАХ

Катя работала в школе со второй четверти. Уговорила Ушинская. Школа, хоть и на выселках, называлась гимназией с литературным уклоном. И дети были не глупей, чем в центре Москвы.

Катя и сама быстро согласилась. Деньги невелики, но больше, чем в других школах.

Хозяйствовала директорша разумно. Происходила она от того самого педагога, Константина Дмитриевича. Педагогом Ушинская была плохим, начальницей хорошей. «Гимназия с литуклоном» жила. Средства добывались арендой. Особенно помогал директорше сын Антон, недоучка. Усиками, как щупальцами, находил он школе клиентов. Ушинская втайне стыдилась, что сын – неуч, но вслух твердила, что Антошенька – умница.