Читать «Большой день в жизни Кости» онлайн - страница 9

Он подождал немного и вышел в соседний зал. Это, что ли, личные вещи бойцов? Наверное, это. Вот кружка. Вся проедена ржавчиной, как кружевная… Вот котелок, измятый, покрытый каким-то голубоватым налетом, вот алюминиевые ложки. Одна особенно понравилась Косте — ручка ее была красиво перевита винтом, а на конце — дырка, может быть, для шнурка? Уж такую ложку от всех отличишь! И Костя представил себе владельца этой ложки — веселый, наверное, рукодельный. Кругом снаряды рвутся, пули свистят, а он сидит себе где-нибудь, под обломком стены пристроился и ест своей перевитой ложкой кашу вот из этого котелка. В кашу пыль летит, комья земли… А он смелый, ничего не боится, нагнется только пониже и ест. А где же будильник? Костя отыскивал глазами его белое круглое лицо. И вдруг отшатнулся: как открытая рана глядело на него темное, обнаженное нутро будильника. Без циферблата, без стекла. Забитые землей, заросшие ржавчиной, с трудом угадывались рубчатые колесики, винтики… Костя пригляделся — вот они, стрелки. Действительно, одна из них стоит примерно там, где на часах бывает цифра четыре, другая — там, где восемь. Значит, без двадцати. Костя смотрел на него не отрываясь. Будильник был страшен. И Костя вдруг почувствовал себя одиноким здесь, один на один с израненным будильником. Захотелось убежать на улицу. Там все так же мелькали на ветру и блестели на солнце листья деревьев, так же маршировали и крутились на турнике солдаты. Откуда-то доносилась гармонь. Здесь она, совсем недалеко. И не одна гармонь. Ей помогали какие-то звонкие, отчетливые молоточки. Гармонь выводила мотив, а молоточки отбивали такт. Что же это такое?

Костя пошел вдоль казармы, вдоль кустов акации, и вдруг увидел точно такие же лавочки в таком же коридорчике между акациями, как и у входа в музей. На лавочке сидели солдаты. Один из них растягивал гармонь, а другой, ловко вскидывая руки, стучал друг о дружку алюминиевыми ложками. Вон что! Ложки! Наверное, тот боец, который перекрутил ложку, тоже так умел? Вот и этот такой же — ловкий, веселый.

Костя остановился около скамейки.

— Эй, пацан, иди к нам! — заговорили солдаты.

Костя подошел ближе, его завертели. Куда ни глянь — свежие загорелые лица, белые зубы, пилотки, гимнастерки… Тут пахло кожей сапог, табаком. Солдаты рассматривали его с насмешкой, но ласково.

— Ну-ка, — рыжеватый с ложками подмигнул Косте, — бери ложки, играй, пробуй!

Костя взял ложки, робко стукнул одну об другую… Солдаты засмеялись. Но Косте не стало обидно, ему было хорошо с солдатами, весело, хотя и страшновато.

— А ты не робей. Вдарь хорошенько! — кричал рыжеватый.

Костя развел руки широко-широко и изо всех сил ударил ложку о ложку, еле на ногах устоял, а звук все равно получился не звонкий.

— Дай-ка покажу, — сказал рыжеватый.

Гармонист заиграл, ложечник застучал снова. Руки он держал совсем свободно, ложки в его руках так и ходили, так и вертелись, как живые. «До чего же хорошо, до чего же ловко! — пел про себя Костя в такт ложкам. — Нет, — решил он, — мне так не сыграть!»