Читать «Избранное. Том первый» онлайн - страница 127

Минуло Рождество, минул и Новый год. Праздник следовал за праздником. Люди немного принарядились, повеселели. Молодежь собиралась за селом; там звучала музыка, водили хороводы, парни плясали с девушками. Тошка слышала песни и смех, ей тоже хотелось выйти из дома, проветриться, увидеть свет, вспомнить былые дни, но она не смела: ведь она была вдова, ей не полагалось даже выходить за ворота на улицу. Неужто ей так весь век и придется просидеть взаперти, думала она, и только слушать, как веселятся другие? Ни на танцы, ни на свадьбу — никуда, никуда она больше не смела пойти…

Настал Иванов день.

Впервые за много месяцев в доме звучал смех, слышались веселые голоса. Весь день приходили гости. Старуха хлопотала, вертелась около них, разговаривала и время от времени даже усмехалась, но все-таки вид у нее был такой, словно мысли ее далеко. Вечером пришли Ивановы товарищи, запели песни, развеселились. Никто как будто и не хотел думать о том, что в этом доме недавно умер человек, никто и не вспоминал о нем. Но все — Иван, и Тошка, и даже Мариола — все знали, что эти песни поют в честь того, кто умер, что это по нем справляют поминки его товарищи…

В былые годы на Иванов день старуха не жалела вина и даже, можно сказать, приберегала вино для этого самого дня. Но в этом году она налила только три-четыре чашки, и все. И когда Иван попросил ее налить еще, она зашипела.

— Кто хочет пьянствовать, пускай в корчму идет!

— С тобой каши не сваришь! — фыркнул он и вернулся к товарищам.

29

От вина ли, от простуды ли, или от слишком шумного дня, но наутро старуха проснулась с тяжелой головой. Руки и ноги у нее отнимались, колени болели, в горле саднило. Она повозилась в доме, походила по двору, созвала кур и покормила их. Ей хотелось расходиться на свежем воздухе, чтобы все прошло само собой. «От вина это, — успокаивала она себя. — Выпила лишнее, не надо было столько пить… Да и гости так орали — чуть голова не лопнула…»

Старуха вернулась в дом, села у печки и взяла пряслицу. Но как только села, голова у нее опять стала тяжелой, ломило в висках, тело болело так, словно в него клин вбили.

Как только старуха оставалась одна в комнате, она откладывала в сторону веретено и закрывала лицо руками. Тошка два-три раза заставала ее в таком состоянии и думала, что она дремлет.

— Ты приляг, мама, если тебе спится, — сказала наконец Тошка.