Читать «Пролетарии всех стран соединяйтесь! Сборник статей 2016-2019» онлайн - страница 159

Как Соловки описаны в романе «Обитель» Захара Прилепина, любимца нашей полушизанутой левой публики? Читали? Прочтите обязательно и воспоминания Ю. В. Чиркова прочтите. Если у вас не появится желания сказать Прилепину пару «ласковых»… Да обязательно появится. Заодно поймете, почему весь из себя уважающий Сталина, известный российский писатель так неистово пиарится нашими СМИ. Вплоть до авторских программ на телевидении. Убрал бы ты, господин Прилепин, свои липкие ручонки от имени Сталина.

А что увидел Юра Чирков на Соловках?

«В библиотеке выписывалось более шестидесяти названий газет и около сорока названий журналов, многие из которых я раньше и не видывал. Мне хотелось со всеми познакомиться. Читальным залом заведовал краснощекий старик с рыжей бородой — самарский архиепископ Петр Руднев (в миру Николай Николаевич), а кабинетом журналов и технической литературы — сотрудник Наркоминдела Веригин, худой, бледный, с вкрадчивыми манерами и глуховатым, тихим голосом. Я удивлял и того и другого своими просьбами:

— Дайте мне „Вапаус“ и „Дер Эмес“, — просил я Руднева.

— Ты что, умеешь читать по-фински и по-еврейски? — спрашивал удивленный архипастырь.

— Я хочу посмотреть, как они выглядят, — говорил я смущаясь».

А еще в этой тюрьме были краеведческий музей, хранилище редких книг, драматическая и оперно-опереточная театральные труппы, симфонический, струнный и духовой оркестры, концертная бригада, цыганский ансамбль, агитбригада. И во всех этих культурно-просветительских отделениях тюрьмы ужасно сильно страдали от сталинской тирании на каторжных работах библиотекарей, экскурсоводов, танцоров-певцов-музыкантов изможденные непосильным трудом узники. Ага, пели арии и падали в обмороки от голода прямо на сцене.

Еще с Юрой Чирковым стали заниматься по программе средней школы заключенные профессора-доценты. Парню же всего 15 лет было, не выпускать же его из тюрьмы неучем!

И, естественно, работать заставляли. Не в «Артек» же его ОСО определило. Первые четыре дня пребывания на Соловках он работал на ремонте дороги, дальше — отправили собирать ягоды:

«После четырех дней работы на строительстве дороги меня послали в бригаду ягодников. Сбор ягод считался одним из лучших видов общих работ. Ходить по лесу без конвоя и собирать ягоды — удовольствие какое! Но когда моросит холодный дождь и надо ползать десять часов среди мокрых кустов, чтобы набрать восемь килограммов черники, когда ягоды вываливаются из мокрых, озябших пальцев, а через намокшую телогрейку по спине противно ползут струйки дождя, тогда все отвратительно. Даже Байзель-Барский, журналист, член какой-то зарубежной компартии, большой юморист, не может рассмешить промокших ягодников, восклицая: „Я очень зол! Я сейчас съем ягоду!“, намекая на генерального комиссара госбезопасности Наркомвнудела Генриха Григорьевича Ягоду. Проклятые ягоды не оставляют ни днем ни ночью: как только закрываешь глаза, первый сон — сбор ягод.

Норму мы не выполняли и получали 400 граммов хлеба и обед без второго блюда. Я здорово похудел, хотя и ел ягоды, и был, как говорил японец (один из его знакомых по тюрьме — авт.), „зерено-синий“.»