Читать «Утешение философией» онлайн - страница 35

22. — А сверх сего, — молвит она, — как геометры обыкновенно выводят из доказанных положений то, что они называют порисмами, так и я предложу тебе своего рода королларий. 23. Поскольку, стяжав блаженство, люди делаются блаженными, блаженство же есть само Божество, очевидно, что блаженными люди делаются, стяжав Божество. 24. Но как по стяжанию справедливости становятся справедливыми, по стяжанию мудрости — мудрыми, так из сходного соображения с необходимостью вытекает, что стяжавшие Божество становятся богами. 25. Итак, всякий блаженный—Бог. По природе Бог один, но по сопричастию ничто не мешает быть многим. — 26. И прекрасна и драгоценна, — говорю, — эта порисма, или королларий, как ты предпочитаешь ее называть. — 27. Но ничего нет прекрасней того, что разум увещевает прибавить к предыдущему. — Что же? — спрашиваю. — 28. Коль скоро блаженство, — говорит она, — по-видимому, содержит в себе многое, все это образует как бы единое тело блаженства, хотя и с некоторым различием частей, или же есть среди них что-то, в чем заключается сущность блаженства, а все прочее лишь стоит в некотором отношении к этой сущности? — 29. Я хотел бы, — говорю, — чтобы ты это объяснила, взяв в рассмотрение сами эти вещи. — Не считаем ли мы, — говорит она, — блаженство благом? — Да, и даже высшим. — 30. Можешь это прибавить к каждой из этих вещей. Ведь то же самое есть высшая самодостаточность, то же — высшее могущество, и уважение, знаменитость и удовольствие также почитаются блаженством. 31. Так что же, все это — самодостаточность, могущество и прочее — суть как бы некие члены блаженства или все относятся к благу, как к своему верху? — 32. Понимаю, что ты предлагаешь исследовать, но хочу услышать, что ты сама утверждаешь. — 33. Слушай, каково решение. Если бы все эти вещи были членами блаженства, то между собою бы различествовали; такова ведь природа частей, что они, будучи разными, составляют единое тело. 34. Но уже показано было, что все они суть одно и то же. Итак, они никоим образом не члены; в противном случае блаженство, по-видимому, состояло бы из одной части, а это невозможно. — 35. Это несомненно, — говорю,— но я хотел бы услышать остальное. — 36. Ясно, что все прочие вещи соотносятся с благом. Потому ведь ищут самодостаточности, что считают ее благом; потому ищут могущества, что и в нем благо видят; то же можно заключить об уважении, знаменитости и наслаждении. 37. Таким образом, благо есть совокупность и причина всех желанных вещей; ведь никак не будет желанным то, что ни по существу, ни по схожести не заключает в себе блага. 38. И напротив, те вещи, кои по природе не суть благо, если, однако, кажутся таковым, делаются желанны, как будто они в самом деле благо. Отсюда следует, что справедливо считается, что совокупность, основа и причина всех вожделенных вещей есть благость. 39. Но причина, по которой чего-либо домогаются, представляется особенно желанной, например, если кто ради здоровья хочет ездить верхом, он желает не столько движения, производимого ездой, сколько ее воздействия, а именно здоровья. 40. Итак, если всякой вещи доискиваются ради блага, всем желательна не столько она, сколько само благо. 41. Но то, чего ради желанны все прочие вещи, по нашему утверждению, есть блаженство; таким образом, единственное, чего люди ищут, — блаженство. 42. Из сего явствует, что сущность блага и блаженства одна и та же. — Не вижу, почему бы можно было с этим не согласиться. — 43. Но мы показали, что Бог и истинное блаженство — одно и то же. — Да. — Итак, можно с уверенностью заключить, что и сущность Бога находится в самом благе, а не в чем-либо ином.