Читать «Утешение философией» онлайн - страница 29

VI

1. И слава сколь часто обманчивою, сколь часто стыдною бывает! Поэтому справедливо восклицает трагик:

О слава, слава! смертным ты бесчисленным Из ничего вздуваешь жизнь великую!

2. Ведь многие часто получали великое имя благодаря ошибочным мнениям народа. Что постыднее можно выдумать? В самом деле, те, кого превозносят без оснований, сами должны были бы устыдиться этих похвал. 3. Если бы оные добыты были заслугами, что они прибавили к совести мудреца, который свое благо измеряет не народной молвой, но истиною совести? 4. Если прекрасным кажется распространять свое имя, следовательно, позорным считается быть в безвестности. 5. Но поскольку, как я сказала раньше, неизбежно будет множество народов, до которых не добраться славе одного человека, выходит, что тот, кого ты считаешь славным, в ближайших частях мира оказывается бесславен. 6. Среди всего этого народную приязнь я считаю недостойной и упоминания, ибо она не происходит от разумного суждения и никогда не бывает долгой и прочной.

7. Далее, кто не видит, сколь пусто, сколь ничтожно имя знатности? Если она обязана собою известности, она чужая; ведь знатность, как представляется, есть некая слава, происходящая от заслуг предков. 8. А если известность порождается молвою, по необходимости должны быть известны те, о ком идет молва, потому тебе блеска не придаст чужая известность, если своей не имеешь. 9. Если же есть в знатности какое-то благо, то, полагаю, лишь одно: наложенная на знатных обязанность не вырождаться из доблести предков.

VI

Роду людскому всему на земле одинаково рожденье; Ибо отец один у вещей, управитель всем единый, Месяцу рог и Фебу его лучезарность даровавший. Он даровал и землям людей, и созвездья небосводу. 5 В теле дух он замкнул, от жилищ возвышенных приведенный. Был росток, всех смертных на свет произведший, благороден. Что же о роде, о предках своих вы шумите? В рассмотренье Бога-Творца и исток свой прими: не окажется безродных, Кроме лишь тех, кто, вдавшись в порок, отдалится от начала.

VII

1. Что же мне говорить об усладах телесных, кои наполняют тебя беспокойством, пока ты их жаждешь, и раскаяньем, когда насытишься? 2. Сколь тяжкие болезни, сколь несносные скорби, как бы плод беспутства, обыкновенно производят они в теле тех, кто их вкушает! 3. Какую отраду доставляет их движенье, не знаю; но что исход удовольствий печален, поймет всякий, кто захочет вспомнить свои наслажденья. 4. Если они могут делать людей блаженными, нет причины, почему бы не назвать блаженными и животных, у которых все стремление к тому, чтоб утолить телесные нужды. 5. Отрада, без сомнения, благороднейшая заключена в жене и детях, но есть высказывание, слишком верно соответствующее природе вещей, что кто-то нашел в сыновьях своих мучителей. Как гложет душу участь детей, какова бы она ни была, не нужно тебе напоминать, испытавшему это и доныне за них тревожному. 6. В этом предмете я соглашаюсь с суждением моего Еврипида, сказавшего, что лишенный детей счастлив в несчастии.