Читать «Пилат и Иисус» онлайн - страница 10

е) (снаружи) И вновь смена места действия:

Пилат опять вышел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины. Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек! (idou ho anthropos, лат. ecce homo). Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.

Обвинение, по которому, согласно книге Левит (Лев. 24:16), евреям полагалась смертная казнь, уже упоминалось в Евангелии от Иоанна (Ин. 5:18: «И еще более искали убить Его иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу»), Иисус же в своё оправдание говорил:

Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий? Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем (там же, 10: 36–38).

f) (внутри) Начиная с этого момента действия Пилата становятся — или, по крайней мере, выглядят — всё более и более непоследовательными.

Пилат, услышав это слово, больше убоялся. И опять вошел (eiselthen) в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты (pothen ei sy;)? Но Иисус не дал ему ответа. Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть (exousian) распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше (anothen); посему более греха на том, кто предал (ho paradous) Меня тебе.

Вопрос «Откуда?» относится, по всей видимости, к предыдущему диалогу, в котором Иисус сообщил, что его Царство не «от (ek) мира сего» и упомянул «того, кто “от истины”». Итак, несмотря на очевидные колебания, вопросы Пилата продолжают следовать некой логике, нацеленной на установление истины. Утверждение Иисуса, что и власть Пилата дана ему «свыше», кажется, окончательно убеждает наместника в невиновности подсудимого, поскольку: «С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не Друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю».

g) (снаружи) Последняя сцена, на открытом пространстве:

Пилат, услышав это слово, вывел вон (egagen ехо) Иисуса и сел на судилище (ekathisen epi tou bematos), на месте, называемом Лифостротон («каменный помост»), а по–еврейски Гаввафа. Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестой. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Тогда наконец он предал (paredoken) Его им на распятие.

Как справедливо заметил Бикерман, тот факт, что только в это мгновение Пилат сел в кресло, означает, что всю предшествующую полемику необходимо трактовать не в процессуальном, а в частном контексте: «По строгим правилам римской судебной процедуры тяжкие преступления, каковым являлось преступление Иисуса, нельзя было рассматривать иначе, чем pro tribunali. […] В данном случае Пилат действует как посредник, арбитр, но не как судья» (Bickerman, р. 223).