Читать «Охотники за голосами» онлайн - страница 124

Всю ту ночь тысячелетней давности я показывал ему его собственное ничтожество и скудоумие, удивляясь глупости бывшего царя: тот ведь советовался с Чином как с родичем или жрецом, да еще по секретным вопросам. На следующий день Чин, точно по моей науке, попросил стражников хоть одним глазком увидеть нового царя, а когда его привели в царские покои, сказал:

– О великий из величайших царей всей равнины от гор до моря (это, понятно, такой льстивый заход, ибо все царские владения можно было разглядеть с царского крыльца без бинокля). Дай мне лишь один шанс, и я тебе пригожусь. Выполни мою просьбу, о великое солнце моей ничтожной души.

Авдий с довольным видом подсобрался в креслице Ибрагима Петровича и продолжил:

– В этот момент я не удержался и организовал два раската грома среди ясного неба и поставил подножку их главному шаману. Царь счел это за высший знак и обещал выполнить последнюю просьбу несчастного Чина, про себя сожалея, что горшок и кувшин в его спальню заносить в силу кадрового дефицита пока некому. Чин (вот смышленый человек был, в отличие от тебя) в этот момент смиренно опустил голову и таинственным голосом попросил остаться с царем один на один. Шаман с братьями и женами вышли. А Чин, припав к уху властителя, жарко зашептал:

– О великий царь, возьми меня, выйди ко всем и скажи: «Вот мой главный горшочник. И кто обидит этот почетный чин – меня обидит! А кто худое на него задумает – тот на царство мое худое задумал. А кто ослушается его в делах по воде и пище моей – тот меня ослушался!». – Как сделаешь это, подожди до завтра, и если не казнишь – скажу другое слово тебе.

Из-за грома и споткнувшегося шамана, а еще больше из-за шанса выйти из кадрового тупика, царь согласился. «Чин дал, чин взял, – думал он. – А что, очень даже интересно, это ж ведь ни у одного царя до края Великого Болота нет такого подчиненного: главный горшочник! (в этот момент царь испытал приятную негу от чувства собственной значимости и всемогущества).

Сделал царь так, как нашептал ему Чин. На второй день увидел он, что народ кланяется шельме и каналье Чину по дороге к царской резиденции, руки к нему тянет, мол, скажи царю о нужде нашей. И в гости приглашают, и девок незамужних под его взгляд подталкивают.

Вот дошел Чин до царя и молвил бодрым и преданным голосом:

– О великий царь, солнце мира и подобие божества! Ты подарил мне самый счастливый день моей жизни, о котором раньше я и мечтать не смел! Царь чуть хитро улыбнулся, вспомнив о темнице и желании казнить подельника по госперевороту. А Чин продолжал:

– Буду верно служить тебе до самой смерти и детям положу служить детям твоим! (царь благосклонно кивнул своей царской головой). Выполни мою вторую просьбу! (солнце мира слегка напряглось и с интересом посмотрело на главного горшочника). У тебя ведь еще много братьев, а преданный Чин всего один! Мне можно доверять больше, чем любому простолюдину, или твоему брату, или третьей теще, ибо я обязан только тебе одному. Но я слаб и тщеславен, и ты это знаешь! Выйди на крыльцо и скажи всем: «Вот мой главный горшочник, но служба его тяжела и опасна! Будет у него старший горшочник, младший горшочник и надзиратель за царским родником. А еще будет главный советник по надзору за пищей, которого будут слушать все повара в нашем славном царстве. И каждый будет получать с руки моей, и будет низший слушать высшего, а высший отвечать за работу низшего! И каждый будет стараться по чину своему, а иначе по соответствующей процедуре будет направлен в сельское хозяйство, а чин займет более достойный из стада моего!»