Читать «Охотники за голосами» онлайн - страница 123

Паша, не смотри так на меня, в те времена такая халявная работа была чем-то из ряда вон, а тут еще такое взаимное доверие!

Дело в том, что люди хотят (я это на своем первом же веку понял), чтобы их любили, уважали и слушали другие люди. Тщеславие – это то, ради чего люди могут даже какое-то время истязать себя работой, рисковать жизнью или отказываться от еды. Почему именно тщеславие? Да потому, что это самое главное, хотя извращенное, бессознательное выражение вашего богоподобия и генетической памяти об Эдеме. Главным способом удовлетворения тщеславия – люди это тоже быстро смекнули – явилась власть. Во-первых, распределяешь, кому, чего и сколько (ну и сам в потреблении не стесняешься). Во-вторых, судишь и милуешь (ну прямо как мини-господь). В-третьих, обманываешь себя типа всенародной любовью детей своих неразумных.

Одна загвоздка вышла, собственно, та самая из-за которой люди с божественным языком отправились, как штрафники, на грешную землю. Потенциальным «богам» (царям земным) оказалось мало места даже на огромной и непознанной в то время планете. Чего люди только потом не придумывали: и науку, и искусство, и религии, и ремесла, и отшельничество, и разбой, чтобы хоть в чем-то, хоть где-то почувствовать себя Богом, Творцом, Вершителем. Тщеславие – источник прогресса, Паша, и главный грех, ты запомни это.

Во всем древнем хаосе страстей и желаний не было одного элемента – предохранителя, который мог бы обеспечить устойчивость человеческому роду. Не было специальных людей, которые бы санкционировали, доносили, контролировали, несли персональную ответственность и планировали работу царя и за царя. И тем самым делали бы его власть прочной и долговечной, а жизнь рода человеческого – понятной и спокойной.

Я было обрадовался, что нашел такого персонажа, обратил из внутреннего созерцания свой взор на этого сибирского царька и его необычного слугу и расстроился. Царька оплакивали многочисленные жены, а слуга стоял связанный перед другим верзилой.

Я сразу туда, являюсь к нему в темницу и натурально спрашиваю: что ты, мол, не насоветовал своему начальнику про этого конкурента? Он в испуге обозвал меня каким-то страшным словом, пал ниц и как на духу объяснил. Вот, мол, служил верой и правдой, ходил к самому царю, а был всего лишь равный среди низших и безоружных, да еще и обзываем и бит нещадно в пьяном угаре по праздникам. Поддался на подлый соблазн царева брата и показал ему родник, из которого воду царю приносил и в который, конечно же, благородный братец подсыпал яду. Теперь, значит, у его трех жен пять премиальных мешков риса от нового царя, а его самого вместе с детьми мужского полу казнят.

Мне, конечно, захотелось плеваться от таких дешевых манипуляций с премиальными мешками и гордыней слуги, но ведь слуга-то был не обычный. Делать нечего, познакомился и заключил свой первый контракт с настоящим человеком. Звали его Чин, что значило на их языке что-то вроде «дубовый зад» или «железный копчик».