Читать «Крестоносцы социализма» онлайн - страница 206

С другой стороны, однако, народовольцы вслед за П.Н. Ткачевым, хотя и в менее резкой форме, отрицали наличие у царского самодержавия социальной опоры, полагая, что царизм должным образом не связан с российской действительностью ни экономическими, ни политическими корнями, чуть ли не «висит в воздухе», как говаривал Ткачев. «Русское правительство – железный колосс на глиняных ногах, – читаем в передовой статье первого же номера газеты „Народная воля“, – оно не опирается ни на чьи интересы в стране, оно живет само для себя и потому не имеет поддержки ни в чем, кроме грубой силы». Народовольческие публицисты утверждали, что недостает «только сильного толчка», дабы от «подгнивших устоев» самодержавия «остался один прах».

Разумеется, не все народовольцы были настроены так шапкозакидательски. Федор Юрковский, к примеру, мрачно иронизировал: «Оно, конечно, поболтать о гниении столпов можно, да гляди, как бы не пришлось еще поболтаться на этих столпах». Но это был голос меньшинства. Большинство же, по крайней мере в 1879 – 1881 гг., считало «одряхлевшее», «допотопное» самодержавие, этот «тысячелетний истукан деспотизма», обреченным на скорую гибель и лишь после 1 марта 1881 г., да и то не сразу, в условиях спада революционной волны отступило к более трезвой оценке сил революции и реакции. Правда, в отличие от Ткачева, народовольцы никогда не предполагали декретировать революционные преобразования сверху, от имени партии, захватившей власть, а всегда выступали за передачу власти Учредительному собранию, избранному снизу, свободно и всенародно.

Вместе с анархистским нигилизмом по отношению к государству народовольцы отбросили и характерный для 70-х годов специфически народнический аполитизм. Программа «Народной воли» декларировала необходимость политической борьбы с царизмом и завоевание политических свобод. Взяв курс на политическую борьбу, народовольцы преодолели «ходячий предрассудок, что будто бы, участвуя в ней, мы загребаем своими руками жар для других, что результатами победы воспользуется не народ и не социалисты. Мы думаем совершенно наоборот. Именно устранившись от политической деятельности, мы загребаем жар для других. Именно устранившись от политической борьбы, мы подготовляем победу для враждебных народу элементов, потому что при такой системе действий просто дарим им власть, которую обязаны были бы отстоять для народа».

Как известно, еще декабристы, а позднее и революционеры начала 60-х годов признавали необходимой политическую борьбу и выдвигали в своих программах политические требования. Но в середине 60-х годов народники отступили от политических традиций прошлого и вплоть до возникновения «Народной воли» сторонились «политики». Первый шаг к освобождению революционной России от анархистского отрицания политической борьбы сделали рабочие организации 70-х годов – «Южнороссийский союз рабочих» (1875 г.) и «Северный союз русских рабочих» (1878 – 1880 гг.). В программах этих союзов рабочие (большей частью учившиеся революционному делу у народников) обязались бороться за политические свободы, показав тем самым, что они в данном отношении переросли своих учителей. Это было важным достижением русской демократической мысли и, безусловно, наряду с другими обстоятельствами, повлияло на программу «Народной воли». Но рабочая струя в русском освободительном движении была еще слабой и малоавторитетной. Главными деятелями движения оставались тогда народники (интеллигенты, преимущественно разночинцы). Поэтому только решительный поворот народников (в лице народовольцев) к «политике» утвердил идею политической борьбы как определяющую в движении.