Читать «Князь Барбашев» онлайн - страница 20

Но, увы, из хорошей затеи ничего не вышло. Нет, поначалу Готан даже пользу принёс, ибо, как писал в своём письме ревельский купчина Йохан фон Ункель, Варфоломей помогал греку Мануилу (тогдашнему послу государя Ивана III Мануилу Ралеву) вербовать корабелов, которые умеют строить галеры. Но вот потом на самой Руси попал он в путы новгородско-московских еретических кругов и стал не борцом с ересью, а её носителем. Это-то и послужило причиной его трагической кончины: бедняга по старинному новгородскому обычаю вплотную познакомился с Волховом. А вот у Церкви к книгопечатанию сложилось не совсем доброе отношение. Вроде бы и доброе начинание, но какую бы то ни было попытку книгопечатания силами "еретиков"-иноземцев требовалось пресекать немедленно, дабы не смущать неправыми текстами православные души, ибо обжёгшись на молоке, дуют и на воду. А вот своих, кондовых так сказать, православных, способных начать благое дело, на Руси покамест не было.

Андрей тогда от игумена ушёл в сильном раздрае. Он-то считал себя знающим человеком и даже, в отличие от большинства сограждан, читал кое-что и про "Анонимную типографию" и про печатника Марушу Нефедьева, но вот о Готане не знал ничего. А получилось, что этот чёртов немец умудрился настроить против своего дела не кого-нибудь, а церковных иерархов и это в то время, когда церковь на Руси значила очень многое. А потом мы удивляемся вывертам истории книгопечатания на Руси.

Например, странный побег Ивана Федорова с Петром Мстиславцем в Литву, которые сумели из Москвы увезти все оборудование типографии в страну главного внешнеполитического противника. И пусть книгопечатание в Москве с их отъездом не прервалось, но резко сдало обороты. Или попытки Петра I начать печатать светские книги в Голландии. То есть в русской культуре что-то очень мешало, сильно сопротивлялось как светскому книгопечатанию, так и книгопечатанию вообще.

Вот уж поистине задумаешься о роли личности в истории. А ведь епископ Геннадий, с его рвением и литературным кружком, мог очень сильно поспособствовать развитию книгопечатания на Руси.

А так пришлось ему, скрипя пером и зубами, поработать ксероксом, но на выходе отец Иуавелий остался доволен работой княжича, а сам он здорово набил руку в работе с пером. Обоюдная, так сказать, польза вышла.

Сама же монастырская библиотека его, прямо скажем, разочаровала. В ней, кроме священных книг и жизнеописаний чудотворцев, конечно попадались интересные вещи, но их было до обидного мало. Были ещё книги, написанные по-гречески, вот только языка этого Андрей не знал. Но хоть какую-то отдушину он нашёл. И не просто нашёл, а крепко задумался.

Вот не хватает сейчас на Руси беллетристики. Ни своей, ни забугорной. Отечественные произведения больше посвящены либо житиям святых, либо известным историческим лицам, жившим в определенное, точно указанное время, и считались поэтому "полезными" - нужными с точки зрения религиозного культа или познания мира. А вот простое художественное произведение, в котором автор не делал никаких выводов, не сообщал точные сведения о великом человеке, да ещё и предоставлял самим читателям вынести приговор герою, считалось "неполезной повестью" и, хоть прямо и не запрещалось, но и не приветствовалось, дабы не смущать души православные.