Читать «Четыре фрейлины двора Людовика XIV» онлайн - страница 20

— О! маркиза, — отвечала фрейлина, — я уверена, что его величество не будет на меня сердиться за такую безделицу.

— Нет, сударыня, — сказал вежливо король, — и я весь к вашим услугам.

Сердце женщины представляет собою бездну противоречий; г-жа Монтеспан чувствовала крайнюю необходимость развлечь короля; с этой-то целью она и выставила девицу Бовё, а вместе с тем она была бесконечно признательна этой последней за то, что она разрушила её план.

Однако надо было обратиться к каким-нибудь другим мерам, очем она немедленно же стала думать, имея все тоже убеждение, что менее опасно натолкнуть короля на подвластное ей лице, чем позволить ему вбить себе в голову какую-нибудь другую страсть, ей неизвестную.

Пока все это затевалось, Анаиса Понс и Клоринда Сурди искусно устраивали тайное свидание своей подруге Марии Фонтанж в покоях принцессы Генриэтты с влюбленным моряком.

С помощью такого любезного содействия, Ален Кётлогон проник во внутрь этого гарема так же легко, как если б он обладал лампою Аладдина.

Глава пятая

Храбрый на войне — плохой куртизан. — Золотое сердце и серебряное сердце. — Голос сирены. — Первый ливень.

Ален Кётлогон, о котором могут подробнее узнать, если потрудятся поискать его историю и его доблестные деяния в наших воинских летописях, был молодой флотский офицер, родом бретонец; служба его шла хорошо.

Он недавно только был причислен к морскому корпусу; не будь у него этой бретонской суровости и отвращения к пустым формальностям и к рабскому этикету, он получил бы уже повышение и заслуженные почести. Но, как он и сам признавался, он в этом отношении был настоящим дикарем; его гордый характер возмущался против всяких поклонов; он даже не хотел воспользоваться влиянием своей двоюродной сестры Луизы Кавойской, которая желала только ему услужить.

И в настоящий раз, не желая выставлять свои права в почтительном прошении, он оскорбил раздавателя милостей, г-на Сейнелей, и когда Шарль Севинье просил эту надменную личность отдать справедливость заслугам его друга и не обижаться на его придворную неопытность, то Сейнелей отвечал:

— Кётлогоны слишком горды; чтоб обращаться с какой-либо просьбой к такому вновь пожалованному дворянину, как я; пускай же они сами собою выходят в знать.

Но наш герой очень мало заботился об этих дурных умыслах, его храбрость должна была сама его возвысить, даже против его желаний, а в то время он имел только одну честолюбивую мысль, это снова увидать прекрасную Марию и сохранить обещанную друг другу любовь.

Надо сказать правду, что эта фрейлина принцессы Генриэты была прекрасна как ангел.

Послушайте, что говорит летописец Эль-де-Беф о её поступлении к этой принцессе, свояченице Людовика XIV:

«Туда-то явилась в одно прекрасное утро и предстала перед взорами знатока-короля девица Анжелика-Скорайль де Рувиль-Фонтанж, дочь одного дворянина Руэргской страны. Эта девица, которой ещё не минуло восемнадцати лет, была одна из самых очаровательных блондинок, которую можно только себе представить: нежность её черт соединяется со строгой их правильностью; самый лучший атлас не может, разве в ущерб себе, равняться с её кожей, и розы показались бы вялыми при оживленном блеске её цвета лица».