Читать «Великий государь Иоанн Васильевич Грозный» онлайн - страница 176

Щелкалов тщетно требовал от Висковатого, чтобы тот признал нелепые обвинения насчет отравления государя и сдачи крепостей Литве. Земский дьяк ответил своим палачам гордым отказом. «Великий государь, — произнес он, — Бог свидетель, что я не виновен… Но я всегда верно служил тебе, как подобает верному подданному.

Дело мое я поручаю Богу, он нас рассудит на том свете».

Придворные царя сделали последнюю попытку убедить Висковатого сознаться в измене и молить государя о помиловании. «Будьте прокляты, кровопийцы, вместе с вашим царем!» — таковы были его последние слова. По знаку царя печатника ободрали донага и привязали к кресту. Первым к дьяку подбежал Скуратов и отрезал ему нос. Другие «верные» отсекли пальцы на руках и ногах, уши и губы. Последним палачом печатника стал земский дьяк Иван Реутов.

Печатника разрезали на части живьем, а потом отрубили голову у трупа.

В течение двух десятилетий Висковатый был ближайшим советником царя и пользовался его полным доверием и даже привязанностью.

После печатника настала очередь государственного казначея Никиты Фуникова.

Щелкалов прочел ему «вины» и потребовал от него признания. Казначей отверг обвинения.

Спектакль явно отклонялся от намеченного сценария. Публичное покаяние изменников было предусмотрено опричниками. Грозный решил исправить впечатление и обратился к Фуникову с назидательной речью. Смысл ее сводился к тому, что даже при отсутствии вины казначея он достоин казни уже за то, что был пособником изменника Висковатого: «Даже если ты и ни в чем не прегрешил, тем не менее ты ему угождал, поэтому надлежит погибнуть обоим». Слова царя свидетельствовали о полном отсутствии улик у обвинения.

Фуникова привязали к кресту, после чего Грозный приказал Малюте попотчевать его хорошим медом. Скуратов опрокинул на голову несчастного котел с кипящей водой.

Потом его стали обливать попеременно кипятком и ледяной водой. Казначей был сварен заживо.

Синодик опальных подтверждает, что 25 июля был казнен последний сын дворцового повара Молявы Алексей, который также был поваром. Он якобы пытался отравить царскую семью. Повар упал перед царем ниц и остался лежать на земле. По некоторым сведениям, государь, до того не обнажавший оружия, заколол «отравителя» копьем. Не многие из подданных удостоились чести принять смерть от руки помазанника Божьего.

Пример царя воодушевил придворных. Опричный боярин князь Василий Темкин-Ростовский соскочил с коня и отрубил голову дьяку Разбойного приказа Григорию Шапкину, его жене и двум сыновьям. Один из самых видных членов земской думы, родня царя Ивана, Яковлев-Захарьин, обезглавил дьяка Большого прихода Ивана Булгакова, его жену и дочь. Убит был также дьяк Поместного приказа Василий Степанов с женой и сыновьями.

Главными героями московского дела были все же не эти столичные дьяки, а стоявший за их спиной «великий боярин» Семен Васильевич Яковлев-Захарьин, близкий родственник царской семьи и один из старших бояр думы. В новгородском Судном списке значилось, что изменники-новгородцы «ссылались к Москве… с печатником с Иваном Михайловым Висковатого и с Семеном Васильевым сыном Яковля…» Яковлев был арестован в качестве главного сообщника Пимена.