Читать «Ветра Унтара» онлайн - страница 126

Обычно ойёлли не торгуют в пути, но для нас, Белой Гильдии короля, похожей теперь на исхудалых бродяг, они могли сделать исключение. С этими надеждами мы встречали проплывающие яркие, неописуемо пестрые шатры.

Мужчины и женщины ойёллей носили косы, только мужчины облачались в кожу, а женщины обматывались шелковыми, цветными шалями. Они стояли на палубе, скрестив на груди руки, и осматривали нас без всякого любопытства. Никто из них не выказал никакого интереса к печальной участи охотников за ветрами, они явно нас игнорировали, эти вольные странники. Так проплыли три шатра. На палубе четвертого стояла женщина, она стояла одна, я смотрела на нее и чувствовала как безосновательна моя уверенность в своей красоте и самодостаточности; как в ее глазах, синих, точно море, смешна и нелепа моя гордыня. Я смотрела на нее и понимала, что в ее руках, полных и белых как речной песок тает моя свобода, моя тайна, что женщина, живущая во мне, для нее вся как на ладони. Плавные жесты, неспешный наклон головы, она улыбнулась мне широко и открыто, кивнула кому-то, и легкая лодка спустилась на воду. Улыбаясь и шурша шелком, хозяйка шатра сама взялась за весло.

— Не откажите взойти к нам на вечернюю песню. Меня зовут Най-Мун.

Так мы оказались на плоту ойёллей. Лодка причалила к последнему шатру, и двое мужчин в широкополых шляпах затащили ее по пологим доскам; Эмиль помог им, и они обменялись поклонами, гордыми и спокойными.

В шатре находились только женщины и дети, Най-Мун впустила нас с Эмилем и исчезла. Перед нами красочно предстала живая иллюстрация слова «изобилие»: здесь было все, что только может себе вообразить ярмарочная душа. Повсюду без всякого порядка лежала посуда, бусы, кольца, зонты, пряности, игрушки, вырезанные из дерева и раскрашенные позолоченной краской, шелка и кожа, сбруи, мешочки для табака, расшитые бисером, кальяны для курения и уйма всякой всячины. Дети, одетые в шелк, украшенные бусами, серьгами и браслетами, играли этими же вещами. Женщины шили, они не обращали никакого внимания на явившихся откуда ни возьмись оборванных путников, своим видом никак не отвечающих всей этой роскоши.

Вскоре Най-Мун вернулась в сопровождении длиннокосого мужчины.

— Идемте, — сказал тот, — я доставлю вас к вождю Тейю-Рыбе.

Ничего не понимая и порядком удивляясь, мы вновь оказались в лодках. Най-Мун сказала что-то на своем языке, мужчина ответил отказом, тогда она подняла руку в знак приказа и тоже села в лодку.

— Подождем, — решил Эмиль, — что проку спрашивать?

Странностям ойёллей удивляться не приходилось, и все же нас здесь за кого-то принимали.

Вождь путешествовал в первом шатре, он оказался чернобров и молод.

— Вы хотите есть? — спросил Тей-Рыба.

— Нет, — хором соврали мы.

— Тогда дождемся вечерней песни. Кто из вас говорит на языке полыньяков?

Мы пожали плечами — вождь говорил глупости.

— Полыньяки не разговаривают, — сказал Эмиль.

— Значит, никто… — Тей-Рыба встал, и Най-Мун подала ему куртку. — Вы ничем не поможете нам. Останетесь до песен и возвращайтесь к своим делам, конвой.