Читать «Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования» онлайн - страница 159

Иные бесы

Постимперский Запад сейчас – перед необычным вызовом, качественно отличающимся от большевистского вызова прошлых десятилетий начиная с Коминтерна. Тогда угроза воплощалась сплоченной, хорошо организованной силой, подобной Мордору из трилогии Дж. Толкиена «Властелин колец», идущему с востока на Средиземье – вечную Европу отечеств. В 20-х и 30-х годах этот натиск возбуждала мечта о «Земшарной республике Советов», в 60-х – 70-х – потуга консолидировать все «антиимпериалистические отряды». Но теперь разрушительные волны, готовые ринуться на Европу с юга и востока, черпают импульс не в единой, ведающей свою цель злой воле, а в хаосе нелегитимных вожделений. Повальная суверенизация, иступленное припоминание и измышление «исторических чаяний и прав» вызовут в Европе и за Атлантикой всплеск «защитных» национально-ультраправых и изоляционистских движений, что в итоге обернется рыхлением политических тканей, трайбализацией всего и вся и распадом постимперского содружества на островки враждующих друг с другом воль. Клич такой суверенизации: «Каждый за себя!». (Драматический пример такого развития дала судьба Израиля, который, изначально представляя евро-американское вкрапление на Ближнем Востоке, в борьбе со своим окружением взял курс на самочинную «справедливость для себя» и, противясь арбитражу мирового сообщества, объективно встал на позиции «суверенитет против авторитета».)

Сейчас надо страшиться не империи зла, каковую можно сдержать ракетами, а всеразлагающего приступа «суверенизаторской» политической бесовщины, точно подмеченной М. Волошиным в его лекции «Россия распятая» как характерной приметы России дней Гражданской войны: «Свойство бесов – дробление и множественность. “Имя мне – легион!” – отвечает бес на вопрос об имени». «Дробление и множественность» подступают к Европе с востока и с юга: знаменательна моральная поддержка, оказанная Хусейну «демократическим» парламентом суверенной РСФСР, между тем как правительство союзной «империи» выступило вместе с постимперским Западом.

Становление «культурно-экологической» парадигмы как широкий социальный процесс, схлестнувшись с эволюцией постимперской международной системы, может на практике сыграть радикально дестабилизирующую роль. Эта роль состояла бы в активизации образованных и полуобразованных национальных элементов, бросающих во имя «возвращения народов к себе», к этнорелигиозным корням вызов информационному, культурному, хозяйственному «империализму» центров авторитета. Для сохранения единого «пространства нормы» ничего не может быть опаснее союза национального люмпен-пролетария с трайбалистски ориентированными священником и интеллигентом на платформе «Суверенные ценности – суверенные нормы». Дело Салмана Рушди в этом смысле – прецедент очень грозный, немыслимый не только в имперскую эпоху, но и вообще до последних двух десятилетий, с их поворотом к непрагматичным ценностям.