Читать «Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования» онлайн - страница 151

Построения Фукуямы находятся в ближайшей связи с «бродячей» теорией, постулирующей для XXI века жесткое разделение мира на постиндустриальный «центр» и навеки отсталую «периферию», от которой «центру» не нужно ничего, кроме энергоносителей, свалок для ядерных и иных ядовитых отходов и… гарантий «хорошего поведения». Впрочем, по мере технологического совершенствования должна отпасть надобность в импортных энергоносителях и в экспорте свалок. Тогда «постисторический» мир будет желать от «исторического» только международной стабильности, приобретая ее ценой гуманитарной помощи и карательных экспедиций. Собственно, в этом и состоит смысл заявления о «необязательности» либерализации нелиберальных обществ – достаточно, чтобы они не были слишком агрессивными.

Сорос – сильнейшая антитеза Фукуямы, и сравнение их теорий впечатляет контрапунктом исходных посылок, оценок, прогнозов. Слова Сороса о стабильности, становящейся политической целью общества, могли бы стать характеристикой существования «постисторического» общества Фукуямы. Но автору книги об открытом обществе видится дестабилизирующая искусственная стагнация там, где Фукуяма, мыслящий в категориях эволюционистского либерализма, не усматривает ничего, кроме победной самоукрепляющейся стабильности. И эта противоположность интерпретаций непримирима постольку, поскольку Фукуяме абсолютно чужды и конструктивизм Сороса с его мифологемой наступающего и отражаемого хаоса, и принцип рефлексивности, настаивающий на зачатках саморазрушения, которые заключены в любой идеологии.

В своей аргументации Фукуяма, как кажется, не пожелал учесть слишком многого и очевидного. Великие исторические вызовы далеко не всегда облекаются в одеяния мировых идеологий. Такой идеологии не было у варваров (равно христиан и язычников), чтобы оправдать разрушение Римской империи. Такой идеологии нет сейчас и у полчищ иммигрантов, ломящихся в либеральную Европу, и у тех коренных ее уроженцев, которые устраивают национал-трайбалистские погромы и голосуют за почвеннические партии. Прогноз Сороса о будущих дипломатических играх отдельных западноевропейских государств на востоке и о воздействии импульсов оттуда на политические процессы в странах ЕС лишь ненамного опередил факты поспешного признания германоязычными лидерами хорватской и словенской независимости, стимулировавшего взрыв Югославии.