Читать «Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования» онлайн - страница 145

В попперианской традиции говорить об открытом обществе – значит по преимуществу говорить о его врагах, грозящих ему опасностях и способах их одоления.

Книга Сороса, где место тоталитарной угрозы заняли процессы хаотического распада на востоке Европы, показательна для новой фазы в эволюции западного дискурса безопасности (она обозначилась в начале 90-х годов). При этом роль «пятой колонны», союзников хаоса, подрывающих изнутри открытое общество, переходит к приверженцам «социал-дарвинизма и геополитики», а также к сторонникам принципа laisser faire. Все они склонны предоставить восточноевропейским народам «выплывать» самим, в уверенности, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

Если, к тому же, вспомнить рассуждения Поппера о том, что некая форма империализма необходима для разрушения трайбалистской тоталитарности, что сам тоталитаризм лишь против своей воли, в ненависти к открытым обществам берет на себя имперскую миссию, а изначально же он как раз тяготеет к трайбализму и замкнутости (подобно Спарте в ее вражде с Афинами и т. д.), то можно увидеть предвестие соросовского проекта. По нему расширяющаяся «Европа без границ» пресекает, перехватывает соскальзывание закрытых систем на востоке к посткоммунистическим, но столь же закрытым формам.

Значимо и то, что анализируемый сдвиг в трактовке «открытого общества» (и его синонима – «открытой системы») сопровождается в книге Сороса ссылками на И. Пригожина, автора физикалистских моделей «порядка из хаоса» [Пригожин, Стенджерс 1986]. Важной частью теории Пригожина является тезис о способности всех «открытых систем» (т. е. систем, осуществляющих интенсивный обмен информацией и энергией с окружающей средой, составляющих как бы часть этой среды) именно благодаря данному качеству в кризисных (или бифуркативных) точках своей эволюции не только избегать срывов в хаос, но и подниматься к порядкам более высоким. Думается, созвучие пригожинского термина «открытая система» – «открытой системе» в социально-политическом смысле привело к тому, что образ социума, противостоящего тяге к хаосу самой своей экстравертностью, наложился на размышления Сороса о будущем западной либеральной цивилизации. Отсюда возникает отстаиваемое в его книге решение, в основе своей редуцируемое к каламбуру: открытое общество не сгинет в хаосе национал-трайбалистских социумов, размножающихся делением по периферии объединенной Европы, если будет… открытым, открытым пространственно точно так же, как интеллектуально и социально, если сможет бесконечно расти, переформировывая области хаоса по своему подобию.

Не случайно, приводя исторические примеры открытых обществ, Сорос ставит в один ряд с современной западной цивилизацией афинскую демократию Перикла и Римскую империю. Но вполне ясно, что в последних двух случаях мы имеем дело с системами, «открытыми» (оставляя в стороне вопрос об «афинском империализме») в совершенно разных смыслах. Однако этот ряд может быть расшифрован как выражение глубинной мысли о необходимости слияния в стратегии пан-Европы «афинской» и «римской» открытостей. А за всем этим смысловым комплексом, резюмируемым в рассмотренном омонимическом сдвиге, скрывается архетип хаоса, обступающего либеральный «остров упорядоченности».