Читать «Пуговичная война. Когда мне было двенадцать» онлайн - страница 30

Луи Перго

– Да, но… – все еще сопротивлялся Було, который, похоже, решительно не собирался демонстрировать себя в чем мать родила…

– Отлично! – вмешался Курносый, категоричным аргументом заставив противника умолкнуть. – Мы-то знаем, почему ты не осмеливаешься показаться совсем голым. Потому что боишься, как бы мы не увидели винное пятно на твоей заднице и не стали над тобой насмехаться. Ты неправ, Було! Ну и что? Тоже мне, родимые пятна на заду, не такое уж это уродство, и нечего стесняться. Просто твоей мамаше, когда она была беременна, очень уж захотелось выпить винца, вот ее желание и отпечаталось на твоем заду. Так бывает. И разве плохо хотеть вина? У беременных всякие желания бывают, и гораздо более гадкие, так-то, старики! Я слышал, как повитуха рассказывала моей матери, что некоторым иногда хочется поесть дерьма!

– Дерьма?!

– Да!

– Ох…

– Да, старики, солдатского дерьма и всякой другой дряни, которую собаки даже издали ни за что не стали бы нюхать.

– Так женщины что, во время беременности становятся сумасшедшими, да? – воскликнул Тета-Головастик.

– Похоже, во время беременности, до и после.

– Так и мой отец всегда говорит, и лично я в это верю, ничего невозможно сделать, чтобы они не раскудахтались, как куры, которых заживо ощипывают; и по каждому пустяку они отвешивают вам затрещины.

– Да, верно. Женщины – гнусное отродье!

– Так договорились мы или нет, бьемся нагишом? – повторил Лебрак.

– Надо проголосовать, – потребовал Було, который решительно не хотел демонстрировать винное пятно, которым материнская жажда украсила ее отпрыска.

– Дурак ты, старина! – фыркнул Тентен. – Говорят же тебе, нам на него плевать!

– Я же не говорю про вас… А… а вельранцы… если они его увидят, мне будет здорово неприятно!

– Послушайте, – вмешался Крикун, которому хотелось всё поскорее уладить, – а что, если Було будет сторожить наши шмотки, а мы – драться? А?

– Ну, нет! – возразили некоторые бойцы, заинтригованные рассказами Курносого и анатомией своего товарища и желающие de visu убедиться в последствиях желания его мамаши. Поэтому они настаивали, чтобы Було разделся, как все.

– Давай-ка, Було, покажи им его, пусть эти идиоты посмотрят! – продолжал Крикун. – Что за дураки! Будто никогда ничего не видели, ни как корова телится, ни как козу ведут к козлу…

Було понял и героически повиновался. Он отстегнул помочи, спустил штаны, задрал рубаху и продемонстрировал всем более или менее заинтересованным лонжевернским воинам «хотимчик», украшающий реверс его портрета. Стоило ему это проделать, как поддержанное Курносым, Тентеном, Крикуном и Гранжибюсом предложение Лебрака было принято единым духом, как обычно.

– Но это еще не всё, – снова заговорил Лебрак. – Нужно определить, где мы разденемся и где спрячем одежду. Если вдруг что и Було увидит, что к нам приперся кто-то вроде отца Симона или кюре, лучше все же, чтобы они не видели нас голыми, а не то дома каждый может огрести по полной.