Читать «Пуговичная война. Когда мне было двенадцать» онлайн - страница 26
Луи Перго
Это новое открытие, вкупе с поздним возвращением, свидетельствовало о том, что возникла особая и, судя по всему, ненормальная ситуация, которая требовала более детального рассмотрения.
Лебрак почувствовал, что покраснел до корней волос.
Вот черт, плохо дело!
– Ну-ка, выйди в середку, дай на тебя посмотреть!
Отец приподнял абажур лампы, и Лебрак, во всем ужасе своего краха, еще усугубленного поспешными починками услужливых и благожелательных, но не слишком ловких рук, которые не сгладили, а лишь подчеркнули его падение, предстал перед семьей, вперившейся в него четырьмя парами суровых, испытующих глаз.
– Боже мой! Ах ты, негодяй, ах, свинья! Что же ты за паршивец такой! Вот ведь поганец! – сквозь зубы рычал Лебрак-отец после каждого нового открытия. – Ни одной пуговицы ни на штанах, ни на рубахе, шипы, чтобы застегнуть ширинку, брюки держатся на прищепке, башмаки – на тесемках! Да откуда же ты такой взялся, мерзавец ты этакий? – продолжал отец, поражаясь, как он, обычный гражданин, мог породить подобного выродка. А мать причитала, что от этого шалопая, этого чертова негодника и поросенка ей каждый день одни только хлопоты.
– Ты что, думаешь, так может продолжаться вечно? – продолжал отец. – Что я буду тратить денежки, чтобы растить и кормить такого неслуха, который ни черта не делает ни дома, ни в школе, вообще нигде?.. Я же только сегодня говорил с твоим учителем…
– !..
– Вот я тебе задам, бандит! Ты у меня узнаешь, что исправительные дома существуют не для собак! Ах ты, стервец!
– !..
– Во-первых, обойдешься без ужина! Да будешь ты отвечать, где это ты так оборвался?
– !..
– Ах, так, значит, ты не желаешь разговаривать, малыш, вот оно что! Ну, погоди же ты, я заставлю тебя говорить!
И, выхватив из сложенной возле очага кучи хвороста ореховую ветку, гибкую и крепкую, сорвав с отпрыска рубаху и штаны, папаша Лебрак задал своему сыну, катающемуся, извивающемуся, исходящему пеной, завывающему и вопящему так, что стекла дрожали, такую взбучку, какие редко перепадают на долю подростка.
Свершив правосудие, он добавил холодным, не терпящим возражений тоном:
– А теперь быстро спать, да поскорей! И не дай тебе Бог даже шелохнуться…
Лебрак растянулся на матрасе из овсяной мякины, брошенном поверх тюфяка из кукурузных стеблей. Он сильно устал, руки и ноги ныли, задница была в кровоточащих рубцах от побоев, в голове гудело. Он долго ворочался, долго-долго размышлял о произошедшей катастрофе и наконец уснул.
VI. План операции
Расин. «Британик». Явл. II, сц. 2
Назавтра, очнувшись от тяжелого, как бродильный чан, сна, Лебрак медленно потянулся, ощутив боль от побоев и пустоту в желудке.
Он тут же вспомнил обо всем, что случилось; в его мозгу будто бы лопнул огненный шар; его бросило в жар.
В беспорядке раскиданная по всему полу одежда свидетельствовала о глубокой тревоге, обуревавшей ее владельца при раздевании.
Лебрак подумал, что отцовский гнев должен слегка поутихнуть после ночного сна; по раздающимся в доме и доносящимся с улицы шумам он определил, который час; скот возвращался с водопоя, мать понесла коровам «перекус». Пора было вставать и, если он не хотел снова подвергнуться суровому домашнему наказанию, делать то, что входило в его обязанности каждое воскресное утро, а именно: отскоблить и до блеска начистить пять пар обуви всех членов семьи, принести дров для очага и набрать воды в лейки.
