Читать «Из дневника жителя архангельска Ф.Н. Паршинского» онлайн - страница 17

По словам маляра, 20 июля привезли раненых на трех пароходах. Школу № 31 уже заполнили ранеными, а с 25 июля возьмут под лазарет и здание пединститута.

«Правда Севера» 21 июля очень много сообщает о победах 12 июля на Балтийском море над германской десантной экспедицией, даже места не хватило для «информаций», они получились куцые. Мое предчувствие японской агрессии на советский Дальний Восток подтверждается: новый японский мининдел уже высказался, что Япония оставляет за собой свободу рук.

22 июля. День безоблачный, в 15 и 16 часов +28 °С (аптека). Жарко! Я ударился в ночь с пятницы на субботу (18—19 июля) передней частью темени о притолоку фанерной двери из кухни в буфет. Перед ушибом я ел картошку с луком, и вот не знаю — от луку или от ушиба была тупая боль в голове ночью и днем 19 июля, но теперь уже нет и следов этой боли, даже то место не болит.

23 июля. День безоблачный, тихий, в 14 и 15 часов +29 °С (аптека). На фронте появилось петрозаводское направление, а новоградволынское уступило место житомирскому. Назначение Сталина наркомом обороны, как видно, не меняет положения. Сталин, как и все вообще настоящие большевики, умеет только хорошо подсиживать главковерхов, а стратегических способностей он не имеет. Если бы Сталина послали в Царицын не в качестве подсиживателя Троцкого, а в качестве командующего, ну хотя бы Царицынским фронтом, то он не сумел бы опрокинуть белых. Это ведь сделали командиры, руководимые Троцким, а Сталин только вредил им, суя свое рыло в военные дела. Не будь под Царицыным Сталина, успех был бы еще больший! Ведь это уже общеизвестная характерная черта большевиков: загребать жар чужими руками, присваивать себе чужие победы.

24 июля. День малооблачный, солнечный. Ему предшествовала ночь, тихая (дым Сульфатстроя ложился на западный сектор). Туман на мхах в течение ночи распространялся все шире и к восходу солнца уже начал залезать в город. Низко над горизонтом слой воздуха в течение всей ночи был загрязнен каким-то дымом, что ли? Солнце взошло, темнокрасное, приплюснутое. Перед восходом солнца в тумане стали вырастать бугры, как курганы, и эти бугры ползли в сторону «Немецкой слободы» (между [улицами] Свободы и Вологодской), но, не дойдя, расплывались. Эти бугры достигали высоты двухэтажного дома, вся же оставшаяся масса тумана была ниже даже малых избушек. На Двине тумана не было, а за Двиной на Волохновой был такой же низкий туман. Исакогорские три башни были все же видны сквозь пленки дымовых завес.

22 июля днем был небольшой пожар в банях на Быку, быстро ликвидированный пожарной командой.

24 июля в 16 часов ветер с востока, +29 °С (аптека) и угроза дождем, но угроза эта растаяла. И все-таки в 16 ч. 30 мин. слышен раскат грома. Но грозы так и не было.

25 июля. Ночью на 25-е воздух чище, чем прошлой ночью, с 2 ч. 25 мин. до 3 ч. 50 мин. воздушная тревога: «Действиями нашей истребительной авиации атака противника отбита. Одному бомбардировщику удалось прорваться, но он в беспорядке сбросил бомбы, не причинив вреда». «В ночь с 24 на 25 июля» было два налета на Москву: один вечером (радио молчало), а другой ночью. Эти налеты для германцев оказались самыми неудачными из московских налетов 21—22, 22—23, 23—24 июля. В Москве было две тревоги: первая полтора часа и вторая два часа.