Читать «Розка (сборник)» онлайн - страница 77

– Но это не значит, что суп был гадкий, – улыбнулась Глен. – Вы играете в карты, дорогой? Присоединяйтесь, мы играем на скрепки. И я сегодня королева. Сделаю из них бусы.

– Да. Она сделает бусы, но не будет сканировать для вас книги, – строго сказал Стивенс.

– Хорошо, – легко согласился Андреев. – Это действительно теперь не ко времени.

– Не хорошо! – выкрикнул Стивенс. – Не хорошо! В век Интернета, в век информационного удара по собственности! Не хорошо! Плохо! Книги всегда ко времени. Даже если из них делают костры, они ко времени! Я кинул вам ссылку на хакерскую библиотеку. Знания должны принадлежать всем! Там есть все, что вам нужно. И будет все, что вам нужно. На разных языках, мой дорогой. Мои книги тоже есть, если вы можете правильно написать мою фамилию.

– Это не вполне законно, – зевнула Глен, – но… Я и сама этим часто пользуюсь. Любые, любые книги. Тысячи, а может быть, даже и миллионы… Сыграете с нами или вам уже пора?

Прощальная ночь оказалась совсем не такой, какой представляла ее себе Марта. Но рассказать о ней в хорошей мужской компании Андрееву было бы нечего. Впрочем, у него никогда не было хорошей мужской компании. Но осторожное уважение ко всем магическим «последним» дням, ночам, к объявленным последними мгновениям, поселившееся принудительными пионерскими кострами и школьными линейками, Андреев признавал. И чем старше становился, тем больше признавал, разыскивая и утверждая последнее как переломное, подменяя горький прощальный смысл модным tipping point.

Часть прощальной ночи со сканером, Глен, Стивенсом и маршем по Вене перетекла в предрассветный восторг от хакерской библиотеки, в которой действительно было все или почти все, включая криминальный привкус пользования слегка ворованным. Снова ворованным, но теперь на каком-то новом продвинутом уровне, где отрицается, а потому становится общей интеллектуальная собственность. Становится общей тогда, когда всеми ее владельцами осознается факт ненужности и непрактичности ее существования как такового. Налетай, братва, налетай, пока еще мы есть… И Андреев налетал, не успевая, конечно, читать. Он надкусывал страницы, как надкусывал когда-то в детстве все конфеты из коробки, думая, что после его зубов и слюны никто на конфеты не посягнет. Мать ругалась и называла его бессовестным жрецом. Была, кажется, права.

Она не вышла его провожать. Фрау Элизабет. Спряталась, проспала или просто явила равнодушие к тому факту, что он, Андреев, человек с африканского водопоя, мог бы украсть и засунуть в чемодан не только виртуальную библиотеку, но и ее красные полотенца, серебряные подсвечники, пепельницу, коробок спичек, разрисованный вручную.

Она не зашла, а потому не увидела свой рисунок – подарочный портрет, который Андреев решил оставить здесь, в доме. Он повесил его под Клаусом, зацепив за гвоздь двумя цепочками из скрепок, выигранных в белот, оказавшийся все-таки деберцем, у Стивенса и Глен. Портрет в файле, не в рамке. Случайный, приблудный и оказавшийся вдруг на месте. Портрет, писанный с Андреева, но проявившийся дедом, с которым Клаусу наверняка было бы о чем поговорить.