Читать «Розка (сборник)» онлайн - страница 74

«А я ревновал тебя к Теодору».

«А Джемаль – к тебе. И я не хочу в кабинет. Ты меня неправильно понял. Мне просто жаль, что ты уезжаешь. Я не знаю, кто приедет на твое место и кто приедет на место Теодора, и на мое. Но это будет другое море. А этим стенам и кабинетам, и лестнице, и лифту, и книгам – им все равно. Если у меня не получится с наукой, я буду флористкой. Я буду делать букеты. А ты?»

«А я могу выгуливать собак».

«Это какой-то детский бизнес», – фыркнула Марта. Андреев ее поцеловал, потому что не видел другого выхода и не понимал, как окончить этот странный, алиса-в-стране-чудесный разговор, который и тяготил, и забавлял, и угрожал простудой, полученной от сквозняка, гулявшего по коридорам бывшего борделя.

* * *

Не было никакого смысла делать фотографии. Мария Терезия, зайцы Дюрера, муралы, Альбертина и Опера, кафе «Моцарт», Верхний Бельведер, Стефан-плац, квартал Музеев, Климт, Климт, Климт… Вместо одуванчиков – маленькие желтые цветы, похожие на невысокие пятилистные ромашки. На веснушки еще. На веснушки, написанные «честным желтым». Или на «ветрянку», если бы трава могла бы ею болеть, если бы у травы был педантичный и художественно одаренный отец с пузырьком «зеленки» наоборот. Каждое утро он, сокрушаясь, говорил бы: «Сыплет и сыплет», – и методично красил всякое новое пятнышко в яркий и почти несмываемый желтый. Андреев был почему-то уверен, что эти венские сорные цветы не седеют в пух, не разлетаются до трогательной лысины на тонкой ножке, а просто тихо отцветают и исчезают, сливаясь с зеленой травой. В этом смысле местных желтых было жалко. Андреев фотографировал их, наверняка зная, что никому не покажет эти снимки. Или, если точно, что их некому показывать. Он всегда видел в разглядывании тревел-фото глупость, навязчивость, негодную сентиментальность и, в общем, был даже рад, что так сложилось. Некому – самый легкий путь избавиться от искушения. И дом тоже. Вид с парадного входа, который в этот месяц практически не попадался ему на глаза. Выходя из калитки, он сразу поворачивал налево, оставляя за спиной большие фасадные окна, крыльцо и выложенные камнями дорожки, давно разбитые травой и этими желтыми цветами, похожими на причудливые и малогеометрические фигуры.

Он фотографировал дом, зная, что вряд ли успеет его забыть, понимая, что застрял в нем, а потому будет возвращаться, останавливаться, нащупывать в темноте выключатель, ударяться об угол дивана, рассматривать книги и догонять, ловить, концентрировать в памяти ускользающее. Например, запахи, которых, кажется, не было вовсе. И все-таки фотографировал, чтобы иметь возможность просто взглянуть, случайно наткнуться, легко… Легко, не напрягаясь, не путешествуя специально в драгоценное «назад», сказать ему «привет» и выключить, перелистнуть, закрыть. Но в любой момент нащупать-включить-открыть снова. Просто так. Просто так.