Читать «Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании» онлайн - страница 2

Документ, составленный нотариусом Андресом де Вальдеррабано, принимавшим участие в экспедиции, свидетельствует о той легкости, с какой испанские завоеватели распорядились землями, ими открытыми. Да и кто мог в то время предполагать, на сколько берегов обрушиваются волны этого моря. Третьим, сразу после священника, всегда принимавшего участие в подобных экспедициях, подписал грамоту о вступлении во владение морем человек, имя которого станет еще более известным, чем имя Васко Нуньеса, — Франсиско Писарро, бывший свинопас и будущий покоритель империи инков.

Писарро будет злодейски убит из-за угла в 1541 году, голова Васко Нуньеса через четыре года после открытия им Южного моря скатится с испанского эшафота. Бывшему владельцу этой головы так и останутся неведомы два факта. Во-первых, истинные размеры его открытия, а во-вторых, то обстоятельство, что он, оказывается, был не первым европейцем, увидевшим Южное море. Если же говорить о «лавровом венке первооткрывателя» (кстати, понятие это было придумано самими европейцами), то в данном случае его с гораздо большим на то правом заслуживает португалец Антониу д’Абреу, который во время плавания к островам Банда в 1512 году достиг западных пределов Тихого океана. Правда, путевые записки д’Абреу долгое время хранились в тайне, и поэтому он не снискал той популярности, какой по сей день пользуется предприятие Нуньеса.

Океан, берегов которого достигли оба, теперь называется Тихим. На том, насколько спорно это название, мы еще остановимся, а сначала приведем сухие данные сегодняшней географии. Площадь Тихого океана составляет сто семьдесят девять миллионов квадратных километров, более трети всей поверхности Земли. Места на окраинах этого гигантского водного ареала, куда попали д’Абреу и Нуньес де Бальбоа, отстоят друг от друга не менее чем на шестнадцать с половиной тысяч километров. Иными словами, если бы оба первооткрывателя одновременно находились в плавании, то в Панаме людей Нуньеса де Бальбоа жарило бы полуденное солнце, тогда как д’Абреу плыл бы в полуночной мгле. Именно этот район — Океания, — ограниченный с севера и юга линиями тропиков, с запада — Австралией и Малайским архипелагом, а с востока — группой островов, лежащих к западу от Американского континента, и является местом действия событий, которые предстоит описать в этой книге. Относящийся сюда же, но значительно более крупный, чем другие тихоокеанские острова, остров Новая Гвинея будет упоминаться лишь эпизодически, а именно, когда это необходимо для понимания последовательности географических открытий в Океании и общей целостности повествования. Наш интерес должен быть в значительно большей степени прикован ко множеству мелких островов, рассыпавшихся, словно жемчужины из бус, по всей южной части Тихого океана.

…Мауи, ловкий Прометей полинезийских мифов, был тем самым героем, который подарил людям родину на Земле, созданной когда-то богом Тангароа: «Мауи держит в руках леску с крючком и опускает ее в глубины мироздания, чтобы поймать большую рыбу. Он вытягивает Землю, это чудо, сотворенное руками Таароа [Тангароа]. Уже он видит почву, уже чувствует непомерную тяжесть Мира. Появляется Земля. Он держит ее в своих руках, эту Землю, затерянную в бесконечности; он выудил ее своим рыболовным крючком. Мауи держит большую рыбу, плывущую в пространстве, которой он может править по собственной воле. Так была создана и так управлялась Земля, но Солнце было далеко, и люди жили безрадостно в глубокой тьме, и плоды Земли не вызревали. Тогда Мауи схватил Солнце на небе и исправил его бег, так что день и ночь сделались одинаковыми по продолжительности. Отныне люди получили и тепло, и свет, и богатство изобильных урожаев».