Читать «Борька, я и невидимка» онлайн - страница 10
Юрий Геннадьевич Томин
А я про шпионов люблю читать. Может быть, я шпионом буду?
И еще я ненавижу, когда врут по-настоящему. Если сказать, что видел собаку, у которой хвост на носу, а нос на хвосте, то это будет неправда, но вроде шутки. А если тебя спросят: «Ты учил урок?» — а ты не выучил, но говоришь: «Выучил» — то это будет настоящая брехня.
Когда меня спрашивают, я всегда говорю, как было. Но у меня все получается как-то неудачно.
Например, мне говорят:
— Готов отвечать?
Я говорю:
— Нет.
— Почему?
— Не выучил.
— Почему не выучил?
— В хоккей играл.
Ребята начинают смеяться. Учитель сердится. А я — виноват? Я сказал правду. Я на самом деле играл в хоккей. Чего ж тут смешного?
Учитель говорит:
— Разве ты не понимаешь, что это безобразие: играть в хоккей вместо уроков?
Я отвечаю:
— Понимаю. Но у меня так вышло.
Ребята опять смеются. А я виноват, что у меня так вы шло? Я не забывал, что надо уроки делать. И я не буду врать, что я там заигрался и забыл или что у меня бабушка заболела. Я все помнил. Только мне со двора уходить не хотелось. И я сказал правду. Значит, нужно мне поставить двойку — и все.
Но меня начинают спрашивать:
— Если понимаешь, то почему не делаешь?
— Тебе что — хоккей важнее уроков?
— Ты что, и дальше намерен так поступать?
Я очень не люблю отвечать на такие вопросы. Хотя ответить ничего не стоит. Сначала нужно сказать: «Я понимаю, что это нехорошо». Потом: «Извините, пожалуйста». И под самый конец: «Честное слово, больше не буду».
Тогда получится, что я осознал свою вину и хочу исправиться. А я еще не знаю, исправлюсь я или нет. Или, может, я завтра под трамвай попаду и снова уроков не выучу… Тогда мне опять скажут, что я не держу своего слова.
У нас в классе есть Вовка Дутов. Он всегда говорит: «Извините, пожалуйста, это в последний раз». Но с этим последним разом он уже два года сидит в шестом классе. Он скоро дырку просидит на своей парте. А у меня только две тройки: по ботанике и по поведению. Но все равно на собраниях меня ругают.
На прошлом тоже ругали.
Сначала все было ничего.
Елизавета Максимовна сидела за столом, Лина Львовна села за мою парту — наверное, хотела, чтоб я ее простил. Но я нарочно от нее отвернулся.
Елизавета Максимовна постучала по столу карандашом, и мы стали выбирать разные должности.
— Ребята, вы должны отнестись к сегодняшнему собранию серьезно, вдумчиво, по-пионерски, — сказала Елизавета Максимовна. — Если кто-нибудь хочет высказаться, не стесняйтесь, говорите прямо. Начнем со старосты. Как вы думаете, хорошо работала в прошлом году Вика Данилова?
Ребята молчали. Никто не хотел начинать первым. Потом Вовка Дутов запыхтел. Он всегда пыхтит, прежде чем сказать что-нибудь. Елизавета Максимовна посмотрела на него.
— Ну, Дутов?
— Хорошо, — сказал Вовка.
— Значит, возражений нет? Данилова остается старостой. Кто за это предложение?