Читать ««Наутилус Помпилиус». Мы вошли в эту воду однажды» онлайн - страница 127

Его выбор индивидуально-политических предпочтений мог озадачивать. Левый Быков, правый Проханов — ему было все равно. Обожал Бегбедера, в упоении переводил Уэльбека. Устраивал какие-то полуподпольные посиделки с Гейдаром Джемалем…

Сценка с кормильцевской кухни — сидим, выпиваем, звонок, Илья выходит, через минуту вбегает, и — вопль: «Шамира арестовали!». В голосе восторг. Не от того, что собственно Исраэля Шамира взяли под стражу, а от реальности происходящего. Ох, это была его стихия! В другой раз он напряженно следил, как один знакомый (не буду писать, кто именно, дабы не подставить) проникал в Израиль, где его должны были арестовать, но в субботу, когда суд не работает, и должен был в субботу же выехать, потому что в воскресенье его должны были все-таки арестовать. Тут была не политика, а что-то из области налоговых нарушений, но — какая разница?! Илья в упоении звонил куда-то каждые две минуты, узнавал что-то, комментировал, и когда интересующий его самолет вылетел из Бен-Гуриона, он был поистине счастлив.

Он вообще любил политических мистификаторов. Восторгался Уго Чавесом. Ему ставили в вину контакты с Лимоновым, и он контактировал с Лимоновым, но это была «малая влюбленность». Издал книжку Лимонова, и почти сразу после этого говорить при нем о Лимонове стало нельзя. Не знаю, что там у них вышло, но нацболы его очаровали. Мрачноватые, немногословные парни и девушки, все в черном, собранные, какие-то решительные. Готовые к чему-то. Однажды они сидели в самолете — нацболы, Касьяненко, кто-то еще и Илья. Все собранные, мрачные — ждали, что их будут атаковать…

Это была Московская книжная ярмарка на ВДНХ. На которую никак не пускали «Ультра. Культуру». А напротив ярмарочного павильона стоял экспонат «Ту-154», натуральный самолет, который Кормильцев и компания арендовали на время выставки и в нем устроили свой павильон. Внутри были коробки с книгами, ящики с пивом и почему-то ребята-нацболы. И взялся откуда-то слух, что их отсюда будут убирать чуть ли ни методом омоновского штурма, который должен вот-вот состояться. Они сидели, ждали, что будет… Мрачные, к чему-то готовые… Илья собран, ухмыляется криво, рука на перевязи после недавней операции… Штурм не состоялся. Но ощущения остались острые…

Хорошенькая такая издательская жизнь…

47=1

Настал день — случилась неприятность. Слава перестал платить Илье деньги.

Собственно говоря, это был не такой уж новый тренд — в ближнем окружении Славы давно велась агитация за то, что «Кормильцеву платить хватит». А началось это еще во времена «золотого состава Нау», когда музыканты категорически требовали прекратить тратить свою долю на поэта — мол, «получил он, и достаточно, харэ!». В ответ Слава выговаривал нечто маловнятное, но Илье платил. Платил не просто «один из немногих» — Слава был единственный, кто это делал.