Читать «Весна гения: Опыт литературного портрета» онлайн - страница 51

Отсюда следы идут вдоль течения Вуппера и появляются на пороге эльберфельдской городской гимназии. Это следы трудного подъема и развития. Следы большой борьбы, в которой каждая победа – победа разума.

* * *

Вуппертальская школа, униформистская «альма-матер», сыграла важную роль в судьбе многих поколений, живших на берегах этой реки. Вместе с церковью она часто задавала тон общественному мнению в Бармене и Эльберфельде. Каждое сильное слово, вырывавшееся за ее высокие стены, способно было надолго нарушить покойную жизнь «зеленых дворян», тем более если это слово касалось политических событий в Берлине или какой-либо важной вуппертальской персоны. Почти нигде в Германии школа не была так тесно связана с обществом и сплетнями, как здесь, в долине Вуппера.

Происходило это потому, может быть, что слишком замкнутым был мир, в котором жило большинство вуппертальских граждан, а может быть, из-за модной в те времена страсти в каждой мелочи искать проявления большой политики. Так или иначе, но вуппертальская школа никогда не оставалась за бортом «событий дня», в стороне от тех шумных и сложных жизненных коллизий, которые превращали «священную долину» в мир высоких амбиций и… низменных устремлений.

Контролируемая церковью, подчиненная ее власти, школа считалась весомой общественной силой, способной кого угодно возвести на пьедестал или, наоборот, сбросить с него. Школа со своей высокой кафедры навязывала обществу такие мысли или толкования, которые сплошь и рядом не имели ничего общего с ее педагогической компетенцией. Однажды она направляла кампанию по выборам нового мэра не то в Гемарке, не то в Лангенберге, в другой раз – создавала общественное мнение вокруг статьи доктора Мартина Рункеля в «Эльберфельдской газете», но чаще всего – в связи с дебатами о новых ценах на текстиль, обсуждавшихся в Дюссельдорфском ландтаге. Нередко классные комнаты школы превращались в бурные дискуссионные клубы. Преподаватели и ученики (сыновья торговцев, фабрикантов или ремесленников) оживленно спорили по поводу той или иной производственной или рыночной проблемы. Как правило, ни одна из таких дискуссий не ограничивалась школьными стенами. Как только умолкал последний школьный звонок, ученики спешили к родителям, учителя – к пасторам. То, что оставалось невыясненным в классе, необходимо было до конца разобрать в конторе или… в церкви. Так незаметно и быстро страстная дискуссия в школе становилась достоянием общества, проникала даже в самые невзрачные хижины. Под вечер спор вырывался за пороги контор и церквей, чтобы с еще большей силой вспыхнуть на перекрестках при свете керосиновых фонарей или за зеленым биллиардным столом. Раскрасневшиеся, грубые, непримиримые, родители и пасторы швыряют в лицо друг другу одно тяжеловесное слово за другим. Неудержимый хохот торговцев мешается с поповским фальцетом. Залпы насмешек чередуются с визгливой анафемой. Вот так нередко на первый взгляд заурядный школьный спор становился причиной бурных общественных перепалок, перерастал в «дискуссию всего Вупперталя». И это естественно: когда школу волнуют проблемы рынка, рынок не может оставаться равнодушным. Как любил говорить господин Эрмен из Энгельскирхена: «Если кошка начинает играть с клубком шерсти, бабка хватается за кочергу». Вспыхнувший спор завершается обычно ледяным пожеланием «покойной ночи»; если пожелание, высказанное таким тоном, перевести на разговорный язык, оно означает примерно следующее: «Вы ужасно тупы, уважаемый!..» Но случается и так, что спорщики демонстративно поворачиваются друг к другу спинами, воинственно вскинув над головами трости, искренне сожалея об ушедших в прошлое дуэлях…