Читать «Весна гения: Опыт литературного портрета» онлайн - страница 36

В борьбе за ограждение Фреда от революционного влияния новых идей, заливавших Германию тех лет, отец почти с математической точностью предусмотрел все. Сказывались не только его непререкаемая грубая воля, но и хитрый ум. Следует признать, что успех разработанному плану мог быть обеспечен наверняка, если бы у Фреда отсутствовали интеллект, воля, свободомыслие, решительность – те самые черты характера, которые помогли его дедам превратиться из обыкновенных крестьян в крупных торговцев, или если бы Фред не был удивительно твердым, способным и отважным юношей. Развив весьма активную воспитательную деятельность, педагог-отец упустил из виду две детали, которые в конечном счете сыграли решающую роль. Он забыл, что на плечах у сына своя голова, которая, в отличие от многих вуппертальских голов, мыслит самостоятельно и критически. Фред способен выбрать свой жизненный путь, умеет и хочет остаться независимым. И другая подробность – отец упустил из виду обстановку, в которой жил Фред, дух эпохи. Забыв или недооценив эти две особенности, Фридрих-старший тем самым лишился всех ключей к сознанию Фреда. В конце концов он оказался в незавидной роли того генерала, который, осадив крепость противника, не знал, как и откуда проникнуть за ее стены, чтобы добиться победы.

Знамя над крепостью продолжало развеваться…

Но против этой непокорной крепости – назовем так сознание Фреда – наступали войска еще одного генерала. В отличие от полков генерала Фридриха-старшего, предпочитавшего штурм, полки второго генерала занимали более выгодные позиции для атак. Это были миролюбивые войска дедушки ван Хаара, милого и мудрого ректора, который как-то сказал, что бог любит умниц. В строевых порядках его войск не было слышно ни барабанного боя, ни проклятий и наказаний, ни трубного гласа приказа. В строю этих войск шагали мысли Сократа и образы Софокла, псалмы царя Соломона и сентенции Рима, галльские легенды и остроумие Швабии, мудрость Эразма и фантазии Гофмана, мелодии Баха и гравюры Дюрера, скандинавские эльфы и рейнские гномы. Окруженный таким воинством, ярким и великим, дедушка ван Хаар часто появлялся в неприступной крепости как дорогой и желанный завоеватель…

Мысль, огромная и красивая мысль действует убедительнее лакированной отцовской трости.

* * *

За окном ясная зимняя ночь. Огромный особняк Энгельсов спит. Сквозь тюлевые занавески окон в комнаты проникают отблески снежного покрова. Тишина. Лишь время от времени по коридорам проносится кукование кукушки. Старинные часы в комнате отца никогда не спят.

Сегодняшняя ночь – одна из самых счастливых в жизни мальчика. Ему разрешили провести эту ночь с дедушкой, который приехал издалека, из самого Хамма. И потому все так интересно. В камине детской – огонь. На светлых обоях разыгрались веселые язычки пламени, отбрасываемые камином. Мальчик, положивший голову на колени деда, кажется спящим. Но он не спит, нет, не спит! Его большие голубые глаза широко раскрыты. Его взгляд, словно завороженный, не отрывается от огненной рамки камина, и ему кажется, будто теплый, сказочный голос деда доносится оттуда, будто речь ведут вон те огненные языки.