Читать «А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 7» онлайн - страница 341

266

Противоядие. (Франц.)

267

Трагические повести. (Франц.)

268

Авантюристы и т. п. (Франц.)

269

Предупреждение читателю. (Франц.)

270

Жизнью жертвовать истине. (Латин.)

271

высший свет. (Англ. и франц.)

272

Предупреждение читателю. (Франц.)

273

Была Троя. (Латин.)

274

Обозрений. (Англ.)

275

Жюль Жанен.

276

по заблуждению или резонно. (Франц.)

277

«Он скитался путями проложенными, и в нечисленном богатстве природы не нашел он ни малейшия былинки, которой не грели лучшие его очи, не соглядал он ниже грубейшия пружины в вещественности, которую бы не обнаружили его предшественники».

278

«Мы желаем показать, что в отношении российской словесности тот, кто путь ко храму славы проложил, есть первый виновник в приобретении славы, хотя бы он войти во храм не мог. Бакон Веруламский не достоин разве напоминовения, что мог токмо сказать, как можно размножать науки?»

279

ротозей. (Франц.)

280

поведения. (Франц.)

281

супружеская неверность. (Англ.)

282

Далее в рукописи зачеркнуто: По крайней мере каждый помещик во время каждого набора должен бы находиться в главном своем поместии.

283

Несостоятельность закона столь же вредит правительству (власти), как и несостоятельность денежного обязательства.

284

Балладой называлось небольшое стихотворение, в коем рифмы сочетались известным образом и которое начиналось и оканчивалось теми же словами.

285

в их потребности к низости. (Франц.)

286

я это восстанавливаю. (Франц.)

287

Маро, вскоре затем, вызвал расцвет баллады, слагал триолеты, рифмовал маскарады. (Франц.)

288

Кокетка, недотрога. (Франц.)

289

Но она была из мира, где лучшее Имело худшую судьбу: И роза она жила столько, сколько живут розы — Лишь одно утро. (Франц.)

290

это непременное условие. (Латин.)

291

Слова действующих лиц созвучны названию букв французского алфавита.

292

Статьи, напечатанные Пушкиным без заглавия и не имеющие заглавия в его рукописях, отмечены звездочкой *.

Комментарии

1

Вот моя трагедия, раз уж вы непременно хотите ее, но я требую, чтобы прежде прочтения вы пробежали последний том Карамзина. Она полна славных шуток и тонких намеков на историю того времени, вроде наших киевских и каменских обиняков. Надо понимать их — это Sine qua non [73].

По примеру Шекспира я ограничился развернутым изображением эпохи и исторических лиц, не стремясь к сценическим эффектам, к романтическому пафосу и т. п. Стиль трагедии смешанный. Он площадной и низкий там, где мне приходилось выводить людей простых и грубых, — что касается грубых непристойностей, не обращайте на них внимания: это писалось наскоро и исчезнет при первой же переписке. Меня прельщала мысль о трагедии без любовной интриги. Но, не говоря уже о том, что любовь весьма подходит к романическому и страстному характеру моего авантюриста, я заставил Дмитрия влюбиться в Марину, чтобы лучше оттенить ее необычный характер. У Карамзина он лишь бегло очерчен. Но. конечно, это была странная красавица. У нее была только одна страсть: честолюбие, но до такой степени сильное и бешеное, что трудно себе представить. Посмотрите, как она, вкусив царской власти, опьяненная несбыточной мечтой, отдается одному проходимцу за другим, деля то отвратительное ложе жида, то палатку казака, всегда готовая отдаться каждому, кто только может дать ей слабую надежду на более уже не существующий трон. Посмотрите, как она смело переносит войну, нищету, позор, в то же время ведет переговоры с польским королем как коронованная особа с равным себе, и жалко кончает свое столь бурное и необычайное существование. Я уделил ей только одну сцену, но я еще вернусь к ней, если бог продлит мою жизнь. Она волнует меня как страсть. Она ужас до чего полька, как говорила кузина г-жи Любомирской.