Читать «Сталин и мошенники в науке» онлайн - страница 124

Зато сортами, над улучшением которых десятилетиями бились селекционеры России и Украины и которые рачительные хозяева хранили как основу для будущего сева и не потеряли бы ни при каких неблагоприятных условиях жизни, воспользовались на другом континенте. Многие из сортов, закупленные в прежние годы американскими и канадскими селекционерами, были пущены ими в дальнейшую селекционную работу и стали основой для выведения лучших американских и канадских сортов, хотя исчезли с территории России и Украины.

Не меньшим был крах и в животноводстве. Если до начала коллективизации бухаринско-рыковская политика укрепления частных крестьянских хозяйств стала приносить плоды, и по сравнению с 1916 годом к 1927 году количество голов крупного рогатого скота в стране возросло на 11,6, овец и коз — на 31,5 и свиней — на 5,6 миллионов голов, то коллективизация не просто свела на нет весь прирост скота. Количественные показатели животноводства покатились вниз. Молотов признал, что поголовье лошадей с 1928 по 1932 годы упало почти вдвое (с 33,5 до 19,6 млн. голов), крупного рогатого скота почти на 40 % (с 70,5 до 40,7 млн. голов), овец и коз в три раза (с 146,7 до 52,1 млн. голов), а свиней — больше, чем в два раза (с 25,9 до 11,6 млн. голов) (7). Цифры, названные Молотовым, были устрашающими, но, скорее всего, и они были приукрашены, так как земельные органы повсюду скрывали правду от центра. Такое утаивание точной информации признали даже большевистские лидеры (8). Сельскохозяйственные проблемы в целом выросли до никогда не виданных на Руси размеров.

Наиболее трезво мыслящие ученые-экономисты доказывали, что тотальная коллективизация исходит из неверных предпосылок и экономически гибельна. Сталин о таких рассуждениях и слышать не хотел, а призывы отказаться от поголовной коллективизации воспринимал как требования политических изменений в стране и называл это вредительством.

Чтобы свалить катастрофу в сельском хозяйстве на специалистов аграрников, в 1930 году ГПУ арестовало по всей стране 1296 ведущих специалистов в области сельскохозяйственной экономики и крупных с. х. руководителей (массовые аресты прошли в Европейской части и на Северном Кавказе, на Урале и в Сибири). Несколько сот человек были заключены под стражу в Москве и Ленинграде. Только в Тимирязевской Академии были арестованы и осуждены профессора А. Г. Дояренко, Н. Д. Кондратьев, Л. Н. Литошенко, Н. П. Макаров, А. А. Рыбников (он был одновременно профессором и в МГУ), А. О. Фабрикант, А. В. Чаянов и С. К. Чаянов, были осуждены профессор Московского планово-экономического института Л. Н. Юровский и профессор МГУ Л. Б. Кафенгауз. Каждый из них занимал ответственные должности в Наркоматах земледелия и других важных правительственных ведомствах. Их обвинили в масштабном, но вымышленном преступлении — создании в СССР "Трудовой Крестьянской партии" (ТКП). На разветвленную, якобы опутавшую весь СССР преступную организацию (которой на самом деле не существовало) Сталин свалил провал коллективизации.