Читать «Сталин и НКВД» онлайн - страница 191

Пытаясь найти хоть какое-то разумное объяснение поведению министра государственной безопасности, Медведев предполагает, что ему нужно было, прежде всего, обеспечить собственную безопасность, спасти свою жизнь. «Игнатьев, конечно, понимал общие замыслы Сталина и в мингрело-грузинском деле, и в деле врачей», — пишет Медведев. Речь идет о том, что Сталин хотел использовать собранный следователями Игнатьева материал против Берия. Игнатьева защищал только живой Сталин. Смерть Сталина приводила к переходу руководства страной к Маленкову и Берия. Приход Берия к власти означал конец для Игнатьева, Маленков, как известно, в тот момент находился под влиянием Берия и защитить Игнатьева не мог. И эти ожидания Игнатьева были вполне обоснованы. Как показали дальнейшие события, Берия после смерти Сталина действительно добивался не только смещения Игнатьева со всех постов, но и его ареста. Медведев считает, что Игнатьев поэтому просто не был заинтересован в том, чтобы о болезни Сталина стало известно раньше, чем он и его некоторые коллеги (выделено мной. — АС.) осуществят меры предосторожности.

В качестве таковых «мер предосторожности» Медведев называет следующие: «Наиболее вероятно, что если Игнатьев узнал о болезни Сталина раньше других, то он в первую очередь известил об этом военное министерство и Булганина, а может быть, также и министерство военно-морского флота. Не исключено, что он мог также привести в боевую готовность особое спецподразделение МГБ, созданное решением Политбюро от 9 сентября 1950 года под названием «Бюро № 2» и подконтрольное только министру госбезопасности. Это спецподразделение было образовано для «выполнения специальных заданий внутри Советского Союза».

Не вполне понятно, правда, как это могло защитить Игнатьева от Берия. Странно, что Медведев не говорит о другом, кажется очевидном возможном шаге министра — возможной попытке Игнатьева заручится поддержкой Н.С. Хрущева. По мнению историка, последний мог узнать о событиях на даче от Булганина, но кажется, что самый вероятный сценарий развития событий — Хрущева предупредил сам министр госбезопасности. В любом случае, спасти министра от Берия Маленков, конечно, не мог, и вряд ли Игнатьев этого не понимал. Поэтому, конечно, Игнатьев должен был предупредить именно Хрущева, как самого влиятельного союзника в борьбе против Берия.

Собственно дальше Медведев и сам признает возможность прямых контактов между Хрущевым и Игнатьевым: именно из комнаты охраны «ближней дачи» он мог спокойно разговаривать и с Игнатьевым, которому охрана дачи подчинялась непосредственно. Когда Хрущев писал, что «мы условились, что войдем не к Сталину, а к дежурным», то это, по мнению Медведева, могло также означать и договоренность с Игнатьевым: «Нельзя исключить и того, что Игнатьев, как начальник охранной службы МГБ и одновременно начальник всей охраны Сталина и Кремля, также прибыл на дачу в Кунцево. Между полуночью и двумя часами утра 12 марта 1953 года на даче Сталина под защитой охраны и в присутствии Хрущева и Булганина (и возможно, также и Игнатьева) решались какие-то важные вопросы, которые и до настоящего времени остаются неизвестными. Берия понял это, но значительно позже».