Читать «Куклу зовут Рейзл» онлайн - страница 2

Римма Назарьянц усиленно выпроваживала родителей из дому, потому что в присутствии предков какое веселье… Мама Назарьянц сначала сопротивлялась, а потом сдалась, уступила дочери, но поставила одно условие: к одиннадцати часам все должны разойтись. Таким образом, в распоряжении девяти тинейджеров (правда, тогда ещё этого слова не знали) на весь вечер оказалась двухкомнатная квартира со столом, уставленным изысканной едой (папа Назарьянц был высоким чиновником в правлении Потребительской кооперации). А водку мальчишки принесли с собой.

Следствие во всех подробностях восстановило события этого вечера, хотя особых событий и не было. Никакого веселья не получилось. Хватанув в самом начале по полстакана водки «за виновницу торжества», непривычные к алкоголю подростки тут же опьянели — правда, в разной степени. Ося Гельбергер, например, свалился в углу и провёл остаток вечера в отключённом состоянии. Девушки были в лучшей форме, поскольку никто из них свои полстакана не выпил, водку лишь слегка пригубили и с гримасами («фу, какая гадость») отставили. Мужская же честь такого не допускала, парни должны были на виду у всех в два-три глотка прикончить свою порцию. Так и получилось, что Ося «выпал в осадок», а трое хоть и держались на ногах, но покачивались и говорили запинаясь. Вот тогда-то, желая, видимо, спасти вечеринку от полного развала, Володя Степанов и рассказал свою сказочку про Иванушку и злого царя Тирана Узурпатыча.

Следователей занимал вопрос, как реагировал на клеветническое выступление Степанова каждый из участников контрреволюционного по духу сборища. Выяснилось, что пятеро из восьмерых Володиной сказки вообще не слышали: Ося лежал в углу, а Римма и ещё три девушки оживлённо обсуждали в соседней комнате сенсацию недели: брак учительницы географии с хромым военруком. Из тех троих, кто слышал Володю, засмеялась Таня Лефтинина и сказала что-то вроде: «Здорово, Володька». Она вообще с восторгом внимала всему, что говорил Володя. Ещё один слушавший сказку, Вася Анохин, поулыбался и ничего не сказал — скорей всего, просто не понял. А Юра Котельников отвёл Володю в сторонку и шепнул:

— Ты с ума сошёл! Разве такие вещи можно говорить? Ты знаешь, что за такую сказочку тебе сделают, если узнают?

Возможно, этой репликой всё бы и кончилось, если бы в тот же вечер Юра не поделился происшедшим со своей мамой, которая тут же рассказала всё мужу, подполковнику бронетанковых войск Николаю Котельникову. Подполковник не на шутку взволновался. Он разбудил только что уснувшего сына и потребовал, чтобы тот как можно подробнее всё пересказал. К концу рассказа подполковник был пунцовым, руки у него дрожали.

— Вот что, — сказал он сыну, — завтра же утром ты пойдёшь со мной, куда я скажу, и расскажешь там всё как было, во всех деталях. Понятно? Потому что если кто тебя опередит, то ты будешь отвечать перед судом вместе с этим идиотом Степановым. Понятно? Это очень, очень серьёзно, тут вся наша семья под угрозой. Надо немедленно действовать!

В результате «немедленных действий» уголовного дела против Юры не возбудили. Всего же привлекли пятерых из девяти: Володю Степанова, которому влепили десять лет; Васю Анохина, так, кажется, до конца процесса и не понявшего смысла сказочки, — ему дали восемь; Таню Лефтинину — семь лет; почему-то получил пять лет Ося Гельбергер, хотя спал весь вечер в углу и ничего не слышал; те же пять лет дали Римме Назарьянц как хозяйке квартиры и организатору контрреволюционного по духу сборища.