Читать «Шоа» онлайн - страница 24

Вдруг, как по команде, разговоры во дворе крематория смолкли. Взгляды всех устремились к плоской крыше здания.

И кто же там стоял? Эсэсовец Аумейер, глава политического отдела Грабнер и унтерштурмфюрер Гёсслер. И вот Аумейер берет слово: «Вы прибыли сюда, чтобы работать на наших солдат, которые воюют на фронте.

Тем, кто будет хорошо работать, нечего опасаться».

Видно было, что у людей появил ся проблеск надежды. Это очень явственно ощущалось. Так палачи преодолели первое препятствие. Тогда Грабнер в свою очередь сказал: «Нам нужны каменщики, нам нужны электрики. Нам нужны специалисты любого профиля». Потом Грабнера сменил Гёсслер. Он указал пальцем на какого-то маленького человечка из толпы. Этот человек до сих пор стоит у меня перед глазами.

– Кто вы по профессии? Человек ответил:

– Я портной, господин офицер.

– Вы портной? И что вы шьете?

– Я мужской портной. Хотя нет, я шью и для мужчин, и для женщин.

– Замечательно! Такие люди нужны в наших мастерских!

Потом он обратился к одной из женщин:

– А вы кто по профессии?

– Медсестра.

– Отлично! Нам нужны медсестры, чтобы ухаживать за нашими солдатами в госпиталях.

Вы все нам нужны. А пока – раздевайтесь…

Вы должны пройти дезинфекцию.

Нам важно ваше здоровье.

Я увидел, что сказанное успокоило и обнадежило их, и они начали раздеваться.

Даже если они сомневались… Когда хочешь жить, нужно на что-то надеяться.

Одежда осталась во дворе. Она была разбросана повсюду. Аумейер так и сиял, гордый тем, как он ловко все провернул. Он возвратился к своим эсэсовцам и сказал им: «Такой вот метод! Учитесь». Благодаря этой уловке ему удало сь совершить качественный скачок: теперь даже одежда заключенных не пропадала зря.

Рауль Хильберг, историк (Барлингтон, США)

Я старался не касаться глобальных вопросов, поскольку опасался, что не смогу найти на них удовлетворительных ответов.

Взамен этого я решил систематизировать различные мелочи и детали, чтобы на их основании выстроить схему, структуру, которая позволила бы если не объяснить, то по крайней мере более полно описать то, что произошло. Поэтому я представил процесс уничтожения – по существу, это была бюрократическая процедура – в виде последовательно сменяющих друг друга этапов, которые подчинялись определенной логике и вытекали главным образом из опыта, из предшествующего опыта.

Это касается как административных мер, так и психологических средств и даже пропаганды. В действиях нацистов было удивительно мало нового, пока они не изобрели нечто, не имевшее аналогов в прошлом, – убийство людей в газовых камерах, массовое уничтожение. Так бюрократы превратились в изобретателей. Но, как все экспериментаторы, они не запатентовали свое открытие – они предпочли безвестность.

А что нацисты взяли из прошлого?

Вспомните содержание законов, которые они принимали: например недопущение евреев к общественным должностям, запрет на смешанные браки, запрет брать на работу в еврейские семьи женщин арийского происхождения моложе сорока пяти лет, указы об особых «опознавательных знаках», обычно в виде желтых шестиконечных звезд, предписание жить в гетто, вмешательство государства в составление завещаний в тех случаях, когда существовал риск, что еврей откажется оставлять наследство христианину.