Читать «Взрыв в бухте Тихой» онлайн - страница 21

* * *

Вместо Кузьмина в кабинет прибыл матрос Коваль. Он оказался на редкость молчаливым человеком. Иногда по целым дням он не произносил ни одного слова. Но дело в его огромных руках прямо-таки кипело. Приборы словно слушались его: подойдет, покопается и, смотришь, снова заработал аппарат.

Старший техник-лейтенант Бондарук целыми сутками что-то мастерил за своим столиком, обложившись конденсаторами, сопротивлениями, книгами по радиотехнике, радиоэлектронике, телевидению, и надо всем этим возвышалась огромная матовая электронно-лучевая трубка.

— Чем это вы все время занимаетесь? — спросил Шорохов.

— Да так, один прибор собираю, — ответил Бондарук и смущенно улыбнулся. — В общем, как говорят у вас на Украине, не кажи гоп, пока не перескочишь. Получится — тогда расскажу. И потом есть такая примета: если что-либо задумал да рассказал об этом раньше времени, толку не будет.

Бондарук замолчал. Молчал и Шорохов, наблюдая, как ловко тот орудует инструментами.

— Это вам не мешает? — показал Виктор на изуродованные пальцы.

— Тяжелой атлетикой я не занимаюсь, а отвертку или щуп держать не трудно. Иногда для меня это даже хорошо: сейчас пальцы повышенную чувствительность имеют.

И опять оба замолчали. Шорохов считал неудобным расспрашивать, а Бондарук продолжал проверять омметром сопротивление цепей прибора и даже по привычке что-то начал насвистывать, словно не замечая присутствия лейтенанта.

Шорохов отошел в сторону, остановился около учебной торпеды, с минуту смотрел на знакомое до мелочей ее машинное отделение, затем вернулся к Бондаруку.

— Слушайте, Василий Николаевич, — он впервые назвал Бондарука не по званию, а по имени-отчеству, — что если у нас в кабинете оборудовать уголок истории минного оружия? Еще когда я в музей ходил, матросы это предлагали. Да вы сами видите, сколько они вопросов на эту тему задают.

— Мысль дельная, — одобрил Бондарук. — Литературы об этом мало, а матросам следует знать историю возникновения мин и торпед. Сходите, скажите об этом капитану третьего ранга. Или лучше позвоните ему.

Шорохов так и сделал.

— В кабинете у меня по этому вопросу ничего нет, а дома кое-что найдется. Заходите вечерком, потолкуем, — ответил Рыбаков.

Такого оборота, признаться, Шорохов не ожидал. Он думал, что капитан третьего ранга одобрит предложение, порекомендует, как лучше сделать, какие пособия, литературу использовать, а тут — на тебе: «приходите вечерком домой». Что ж, сегодня и зайдет. Как раз вечер свободный: дежурства нет, Оля занята на стройке.

Со смешанным чувством шел Виктор к Рыбакову. Ему и приятно было получить такое приглашение, и в то же время он немного робел. Если первое время он чувствовал дружеское, даже какое-то отеческое отношение Рыбакова к себе, то после того, как Шорохов попросил направить его на «настоящее дело», Рыбаков стал относиться к нему официальнее, строже. И прежде, и теперь капитан третьего ранга часто заходил в кабинет, присутствовал на занятиях. Но если раньше замечания давались в виде советов, то сейчас — строгим тоном приказа. Правда, после возвращения с учебных стрельб Рыбаков объявил благодарность Шорохову, и тогда снова в глазах капитана третьего ранга светился огонек дружеского участия. Но после этого Виктор его не видел. (Рыбаков эти дни находился в плавании).