Читать ««В тени Лубянки...»» онлайн - страница 22

По позднейшему признанию Ольги Фицнер, «во время следствия я подписывала, не читая, все документы, которые давали подписывать, в том числе и протоколы допросов… Кроме того, следователь, ведший дело, заставлял подписывать протоколы допросов, у которых выше моей подписи оставалось по половине листа чистого места, где можно было дописать все, что угодно». Такое же давление следствия позднее подтвердила и обвиняемая Софья Эйсмонт, показав, что во время ночных допросов, «сознавая свою полную беспомощность и беззащитность, вынуждена была подписывать протоколы, содержание которых о наличии антисоветской организации и моей принадлежности к ней не соответствует действительности».

Очевидно, более жесткое давление испытал обвиняемый Рувим Пропишин из Краснодара, он под руководством сестер-монахинь, находившихся там в ссылке, в начале 1930-х тайно был принят в католичество епископом Пием Неве. Следствие добилось от него признания в подготовке террористического акта, к которому его якобы готовила ссыльная монахиня Мария Комаровская: «Она культивировала во мне чувство жертвенности и готовности к смерти во имя большого дела. Все это выработало из меня фанатически настроенного исполнителя любого акта, к исполнению которого они хотели бы меня предназначить», — причем организатором этого террористического акта следствие, очевидно, хотело сделать епископа Пия Неве и, конечно, по указанию Ватикана.

Самые нужные показания для следствия были получены от бывшей монахини Абрикосовской общины, Веры Хмелевой, нарушившей в ссылке монашеские обеты и родившей без мужа ребенка. Очевидно, на ее страхе за малышку сыграло следствие, обещая ей минимальный приговор, так что на допросе 16 ноября она подробно показала «о контрреволюционной деятельности организации», перечислила всех ее участников в разных городах, подтвердила постоянную материальную помощь епископа Неве сестрам-монахиням Абрикосовской общины. Но, главное, она дала показания о «контрреволюционных настроениях» епископа Пия Неве и практической деятельности его в их организации: именно Неве убеждал их всех «крепко стоять на той платформе, на которой они стоят».

Мало этого, Вера Хмелева подписала более серьезные показания: что «у нас существует живая, действительная связь с Римом, и эта связь налажена через епископа Неве и Абрикосову А. И., а практически она осуществляется при посредстве дипкурьера французского или итальянского посольства»; что фактически Неве являлся «идеологическим и идейным вдохновителем нашей контрреволюционной деятельности». Именно Неве рассказал ей, что «во французском посольстве находят много подброшенных неизвестно кем анонимных записок, в которых просят „Европу помочь избавить Россию от большевиков“». Она подтвердила, что, «получая из Ватикана антисоветские печатные произведения, епископ Пий Неве распространял их среди прихожан, причем чтение их происходило индивидуально, с передачей после прочтения следующему лицу».