Читать ««В тени Лубянки...»» онлайн - страница 21

Но в России ее ожидали только тюрьмы и лагеря. 7 июля 1933 года начались аресты сестер-монахинь и студенческой молодежи по групповому делу русских католиков. О тяжкой атмосфере допросов 1933 года и своем состоянии во время следствия позднее дадут показания сестры общины, достойно прошедшие следствие 1923–1924 годов, но не выдержавшие давления в этот раз и подписавшие обвинения против себя и других. И даже твердость на следствии некоторых сестер также сыграла на руку следствию, например, заявление Раисы Крылевской: «Я высказывала контрреволюционные взгляды, направленные против политики партии и советской власти. При своих контрреволюционных взглядах я остаюсь и теперь, их не меняю и менять не собираюсь. Я являюсь убежденнейшей сторонницей папской теократии и ставила и ставлю своею целью осуществление теократии в России». — обернулось против епископа Пия Неве, который якобы и внушил ей эти мысли при встречах в Москве.

О своих неоднократных встречах с епископом Пием Неве показала активная прихожанка Камилла Крушельницкая; на допросе от 30 июля 1933 года она показала, что часто беседовала с епископом Пием Неве, рассказала ему о молодой студентке, которая «мечется между атеизмом и существованием Бога и, несмотря на мои старания, не может придти к Богу»; о посещающих ее молодых девушках, которых «не удовлетворяют идеи марксизма», и они «заинтересовались вопросом существования Бога». Далее она показала, что епископ Пий Неве с большим интересом отнесся к ее встречам с молодежью, и это дало ей «еще большую уверенность и силу», при этом категорически утверждала, что «никаких политических советов я от него не получала». Но позднее, очевидно после соответствующей обработки, ее показания изменились, и она подписала нужные следствию показания: «Последнее время беседы наши у Неве приняли политический антисоветский характер. Я сообщала Неве о том, что политические партии и советская власть в области сельского хозяйства привели население и крестьянство к голоду и нищете.

Я сообщала ему о массах голодных крестьян, наводнивших Москву и бежавших с Украины и Северного Кавказа».

Обвиняемая Ольга Фицнер признала на допросе в августе 1933 года, что перешла в католичество под руководством епископа Пия Неве, о чем она давно мечтала: «Обряд перехода в католичество я приняла в декабре 1932 года у епископа Евгения Неве во французском костеле. Мною был подписан акт; принята я в католичество по восточному обряду». Далее она показала, что при французском храме Святого Людовика есть группа католиков восточного обряда, которые посещают богослужения в этом храме «в силу отсутствия собственной церкви и своей немногочисленности», что после осуждения священника Сергия Соловьева их ведет епископ Пий Неве.